Тем не менее, это не мешало ему держаться подальше от девчонок. Эллиот любит неприятности так же сильно, как и девочек, хотя я получаю больше их внимания. Но мне на них все равно. Я не хочу, чтобы с ними случилось то, что случилось с каждой другой дамой в моей жизни.
После школы мы всегда ходили к Эллиоту домой, и сегодняшний вечер не стал исключением.
Винни заезжает за мной около восьми, и мы возвращаемся в его квартиру, которую он снимает здесь, в городе. Обычно, когда Винни нет дома, я остаюсь в общежитии в школе, но сегодня у Винни последний вечер перед отъездом в Мичиган, и мы всегда устраиваем вечер с ужином и смотрим старые гангстерские фильмы. Он этого не знает, но эти ночи всегда самые тяжелые для меня, потому что я не хочу прощаться. В следующий раз я увижу его не раньше, чем через пару недель. Я уже чувствую, как тьма снова овладевает мной, проникает в мои кости, еще глубже укореняясь в крови.
По дороге домой он на взводе, я замечаю, что он смотрит в зеркало заднего вида чаще, чем обычно, с напряженным выражением лица. Я и сам пару раз оглядываюсь назад, гадая, на что это он так уставился. Там обычный черный «Кадиллак», который следует за Винни повсюду, куда бы мы ни поехали.
Я никогда не спрашиваю, кем он работает, но с количеством людей, которые постоянно выходят здороваются с ним, охраняют его, кажется он — какая-то важная шишка.
— Все в порядке, Вин? — спрашиваю я, проводя рукой по взъерошенным волосам.
Он выдыхает:
— Будет, сынок.
— Можно тебя кое о чем спросить?
— Ты уже спросил.
В момент храбрости я спрашиваю его о том, что давно хотел спросить.
— Ты президент?
На лице Винни мелькает веселое выражение.
— Нет, сынок, я не президент.
— Ну, тогда почему везде люди пожимают тебе руку, или на Рождество, когда мы пошли обедать в «Рокфеллер», там приготовили стол только для нас с тобой? Или постоянная банда телохранителей, которые всегда вокруг тебя? Как-то не понятно, Вин.
Он съезжает на обочину, сбивая идущую за нами машину. Они тоже останавливаются, и оба мужчины выходят из своих машин. Винни отмахивается от них, молча говоря, что все в порядке. С явным колебанием они возвращаются в машину, продолжая внимательно следить за нами.
Винни поворачивается ко мне с суровым выражением на лице.
— Ты молод, Карсон, слишком молод, чтобы знать о зле нашего мира, хотя, возможно, уже испытал часть его, — гнев вспыхивает передо мной при воспоминании о том роковом дне. — Но я хочу, чтобы ты знал, сын мой… Меня уважают, потому что я требую уважения. Нет, я не президент, но можешь считать меня таковым. У меня есть обязанности, которых нет у обычных мужчин. Я очень важен в мире, в котором мы живем, и постоянно должен быть настороже. Много кто хочет видеть меня мертвым, но familia будет заботиться обо мне, как и я о них.