— Это для твоего же блага! — кричит он, ударяя кулаком по столу. Его ноздри раздуваются, и я знаю, что должна отступить, но я хочу заставить его передумать.
— Если бы мне нужна была защита, я бы ее попросила!
К сожалению, мы два самых упрямых человека, которых когда-либо можно встретить, но взгляд, которым мой отец смотрит на меня, говорит заткнуться и больше не ссориться, а у меня даже нет сил на это.
Я сама найду способ отделаться от этого. С его согласия или без.
— Это еще не конец, — говорю я и, прежде чем успеваю заострить внимание на ситуации, выхожу за дверь, через несколько минут подхожу к бару. — Одну рюмку текилы, пожалуйста… хотя лучше две, — заказываю я у бармена и сажусь на один из красных кожаных табуретов.
Единственное хорошее в том, что мой отец — владелец клуба и главный босс мафии — это бесплатная выпивка.
Я смотрю на мраморную столешницу в глубокой задумчивости, с тяжелым сознанием оценивая ситуацию.
Не могу поверить, что после всего, через что я прошла, чтобы получить свободу, ее теперь от меня отрывают. Я прожила всю свою жизнь в заключении, и теперь, когда я, наконец, почувствовала вкус независимости, ничто в этом мире не может помешать мне сохранить ее. Только не отец. Только не семья. И уж точно не Карсон. Я не следую традиционным ценностям, которые ожидались от меня в жизни «Коза Ностры», это главная причина, по которой я так упорно боролась против нее. Будь я проклята, если вернусь к жизни, полной ограничений.
Кто-то садится рядом со мной и заказывает стакан виски. Я оглядываюсь и вижу, что это мой брат Джейс. Он прочищает горло, делая ужасный австралийский акцент, прежде чем заговорить:
— Редкое зрелище: птичка Элайна дуется и в баре. Итак, посмотрим поближе, — он хихикает.
— Сейчас я не в настроении шутить, Джейс, — бармен ставит напитки передо мной, и я делаю быстрый глоток, обжигая горло, но сразу же расслабляюсь.
— Что укусило тебя в задницу? — спрашивает он, делая глоток темного напитка, который только что поставил перед ним бармен.
— Наконец-то познакомилась со знаменитым Карсоном, — саркастически констатирую я.
— И как все прошло?
— Не слишком хорошо. Папа хочет, чтобы у меня был телохранитель, как будто я известная знаменитость. Я знаю, что дела с русскими идут плохо, но я могу о себе позаботиться. Мне не нужно, чтобы кто-то ходил за мной по пятам, как потерявшийся щенок, — сердито отвечаю я, потирая виски.
— Я сказал ему, что тебе не понравится эта идея, — он отрицательно качает головой.
— Ты знал?
— Конечно.
— Почему ты не сказал ему, что это ужасная идея? — горько спрашиваю я, поворачиваясь к нему лицом.