— Извини за вторжение, но сегодня семейный ужин.
— Семейный ужин? — он вытирает капельку воды со лба и проводит рукой по волосам.
Они струятся по его лицу крошечными волнами, и мне требуется все силы, чтобы стоять на месте.
— Да, м-м-м… Для моей семьи это очень важно. Оденься поприличнее, или моя мама казнит тебя, — и с этими словами я убегаю оттуда, как летучая мышь из ада, прежде, чем сделаю что-то, о чем потом могу пожалеть.
Через час я уже разглаживаю складки на платье без бретелек, полностью собравшись.
— Элайна, у тебя есть минутка? — спрашивает Карсон, когда я вхожу на кухню и вижу, что он готовит себе выпивку.
Я подозрительно поднимаю бровь, но подчиняюсь.
Он поворачивается ко мне лицом, его глаза сканируют все мое тело. Я чувствую невидимое притяжение, умоляющее меня посмотреть ему в глаза, но не могу. Не после сегодняшнего.
Он делает глубокий вдох.
— Я хочу извиниться за то, что раньше… — начинает он, и мои глаза расширяются от удивления. После всего, что произошло, извинения — это последнее, чего я от него ожидала. — Не хотел вымещать на тебе свой гнев. Я просто привык жить и делать все сам. Думаю, ты знаешь, каково это.
Я прикусываю щеку изнутри, не говоря ни слова.
— Кстати, ты неплохо выглядишь, — он возвращается к своему напитку, наливая темную жидкость в стакан.
Я моргаю, чувствуя себя еще более морально истощенной.
— Спасибо… наверное.
Он смущенно потирает шею и делает глоток.
— Тебе понадобится немного жидкого мужества, чтобы пережить сегодняшнюю ночь. На самом деле, я думаю, что мне это может понадобиться больше, чем тебе, — он протягивает мне стакан, и я забираю напиток из его руки, делая пьянящий глоток.
Когда я возвращаю его, он смотрит на меня и сознательно делает глоток из того же бокала, что и я, быстро облизывая губы.
— Вкусно.
Ох.
Поставив стакан в раковину, он достает ключи от машины из переднего кармана пальто. Ему не удается скрыть от меня выражение, которое я ловлю в его глазах, искрящихся одобрением.
— Готова идти? — спрашивает он.
— Готова, как никогда.
Элайна
Поднимаясь по ступенькам к родительскому дому, Карсон останавливается на том месте, где был убит Виталий Павлов. Конечно, никто не знал об этом: все следы той роковой ночи были полностью стерты. Игнорируя тревожность, я вздыхаю и мысленно молюсь, чтобы эта ночь не оказалась слишком ужасной.
Большие двойные двери открываются перед нами, и мы входим в большое фойе. Я слышу, как Карсон тихо присвистывает, оглядывая черный мраморный пол, императорскую лестницу и отвратительно дорогой греческий фонтан, возвышающийся посреди всего этого.