Дядя Ромарио врывается в дверь, Марио цепляется за его шею, а Макс цепляется за ногу.
— Окей, кто дал им шоколад перед ужином?
— Во всем виноват дядя Винни! — кричит Макс, волоча за собой ногу отца.
— Не будь крысой, Макс! Папа говорил, что крысы — это грязные, скользкие, грязные дураки!
— Окей, и именно поэтому мы не позволяем папе говорить о делах в присутствии детей! — тетя Валентина отрывает Марио от шеи мужа, ругая его.
Гордость на лицах моего отца и дяди настолько очевидна, что я бы рассмеялась, если бы уже не была так смущена.
— Правильно воспитываешь, Ро, — смеется папа и садится во главе стола.
— Чертовски верно, — дядя берет у Джейса бутылку виски, наливает себе и отцу по стакану.
— Чин-чин! — кричат оба мужчины, чокаясь, а потом делают глоток алкоголя.
Я закатываю глаза. Типичные мужчины.
— Карсон, садись, — говорит отец, указывая на стул рядом с собой.
Тетя Валентина вскидывает голову.
— Это Карсон?
Мама вмешивается:
— Да, Вэл. Карсон, тот мальчик, которого вырастил Винченцо. Это не парень Эл.
Она виновато смотрит на меня, потом на Карсона.
— Извините. Я, как обычно, делаю поспешные выводы, — ее муж слегка хмыкает в знак согласия, и она бросает на него убийственный взгляд, но снова переключает свое внимание на Карсона. — Приятно познакомиться.
Карсон ободряюще улыбается ей и садится справа от отца.
— Я тоже рад, хотя мы давно знакомы, — говорит дядя Ромарио, садясь рядом с Джейсом.
Карсон делает глоток. Все мужчины за столом соглашаются и смеются. Дядя работает на отца в качестве одного из его капо, так что вполне логично, что они с Карсоном знают друг друга.
— Vita mia, помоги нам с тетей на кухне, — говорит мама.
Я следую за ними, и как только мы скрываемся из виду, тетя тут же хватает меня.
— Mi dispiace*! Мне так жаль! Я понятия не имела, что это он! — ее обычное безупречное лицо теперь искажено гримасой.
Я заверяю ее, что все в порядке, хотя меня все еще передергивает.
— Святые угодники! Кто-нибудь, пожалуйста, скажите мне, что это за человек, сидящий рядом с дядей Винни, — в дверь влетает моя восемнадцатилетняя кузина — Лилиана.
Я вздыхаю: бедняжка Карсон слишком хорош собой для всех женщин-Пенталини.
— Ну разве он не красавчик? Будь я на двадцать лет моложе… — говорит тетя.
— Какая гадость, Вэл, ты замужем, и у тебя дети, — констатирую я, доставая из духовки дымящуюся тарелку с куриной пиккатой.
— А нам теперь нельзя помечтать?
Ну, по крайней мере, я могу с уверенностью сказать, судя по их реакции, что я не совсем сумасшедшая из-за всех этих интимных мыслей о нем.
— Ты опоздала, Лилиана, — мама не поднимает глаз, продолжая смешивать картофельное пюре.