Да.
Нажимаю на кнопку записи прямого эфира:
«Привет, ребят. Знаю, многие из вас активно следят за моей страничкой с самого начала моих несмелых шагов в медиа пространстве и знают меня как честного и адекватного блогера, а в последнее время активно следят за моей офисной жизнью и искренне желают мне удачи. Заранее прощу у вас прощения, но сегодня вынуждена вас разочаровать… — драматическая пауза. — Вся моя эпопея с работой — это фейк. Не было никаких офисных дрязг, выматывающих рабочих будней, съемок скрытой камерой и тирана-начальника. Все, что вы видели в эфире — это срежиссированная картинка, профессиональные актеры и заранее продуманный сценарий. — выпаливаю практически на одном дыхании. — И да, мне безумно стыдно, что я обманула вас, предала доверие самых преданных моих подписчиков, но, к сожалению, изменить уже ничего не могу. Сбылся мой самый большой страх — я разочаровала не только вас, но что еще страшнее, я предала и разочаровала саму себя. — я опустила взгляд на свои ладони. Голос дрожал, но мне необходимо было завершить эфир. — Не берите пример с Котика, ребят. Будьте всегда сами собой, не обманывайте дорогих и близких вам людей, не делайте то, чему противиться ваше сердце и будет вам счастье.»
Завершить, сохранить.
Фу-х.
Что-то капнуло мне на грудь и растеклось аккуратной маленькой кляксой на блузке. Я провела по подбородку и щеке ладонью и с удивлением обнаружила на них мокрые дорожки слез.
Ну отлично. Только слезомойничества в прямом эфире мне и не хватало под конец.
Слышу робкий стук в дверь и в приоткрывшуюся щель тут же протискивается вихрастая макушка.
— Снова Каталити? — с сочувствием спрашивает братец.
— Ага. — усмехаюсь сквозь слезы.
— Что это было? — уже не церемонясь вваливается он ко мне в комнату и плюхается на кровать. — Что за тупой вброс?
— Так надо. — не буду же я объяснять брату, что влюбилась и это мой способ показать любимому человеку всю серьезность моих намерений. Может не идеальный и даже слегка глупый способ, но другого я пока не придумала.
— Лааадно. — тянет Андрей. — Сделаю вид, что понял.
— Тебе не поможет.
— Эй! — вскидывается он, а я взвизгнув подскакиваю с кровати и несусь на кухню под мамину защиту, совсем как раньше.
Мама колдует над ужином и когда два урагана залетают на кухню, она шутливо машет на нас полотенцем.
— Когда вы уже повзрослеете и наиграетесь наконец?
— Никогда. — запыхавшись говорит ей брат.
— Я же говорила, что он застрял в развитии еще в младшей школе! — кидаю ему из-за маминой спины, а сама умудряюсь стащить овощной ломтик из маминой нарезки, пока она занята воспитанием сына.