— Да что Вы…,- попыталась осадить эту дамочку, но неожиданно даже для меня самой, вперед вышел Александр Владимирович, закрыв меня от орущей женщины.
— Закройте рот! — гаркнул он так, что женщина резко плюхнулась на стул, замолчав, а Ирина Алексеевна схватилась за сердце, прошептав «Ой, батюшки!». — Вы не имеете никакого права говорить с Василисой Владиславовной в таком тоне, тем более обсуждать её личную жизнь. Нас связывают только рабочие отношения, хоть Вас это и не касается! — сказал мужчина, слегка повысив голос. — Думаю, на этом мы можем закончить, — серьезно сказал Александр Владимирович, повернувшись к полковнику.
Спустя минуту тишины, директор кивнул. Сосед развернул меня за плечи и, открыв дверь, вытолкнул из кабинета, и вышел следом. В кабинете всё это время стояла мертвая тишина, и лишь после нашего ухода из-за двери послышался суровый тон Александра Петровича:
— Завтра, жду Вас и Вашу дочь у себя в кабинете, ясно? — гаркнул он, а дальше я уже не слышала, мы спустились с Александром Владимировичем вниз, к нему в тренерскую.
Молодой человек налил мне чай и даже положил передо мной на низкий деревянный столик плитку моего любимого горького шоколада. Чтоб Вы понимали — это очень дорогой шоколад, швейцарский, не во всех магазинах такой есть, далеко не во всех. И откуда у учителя физкультуры такие деньги?
— И часто у тебя такое? — спросил он, садясь напротив на другую часть дивана.
— М-м, стабильно, — отвлекаюсь я от странных мыслей, что лезут в голову. — Иногда легче смириться, чем ораться и что-то доказывать. Таким не доказать, — говорю, пожимая плечами, и делаю глоток горячего крепкого чая и тут же морщусь — ненавижу горький, крепко заваренный чай.
— И она каждый раз намекает на твои отношения с другими учителями мужского пола? — спрашивает молодой человек, а я хмурюсь.
— Да раньше повода особо не было, — пожимаю плечами. — Вы — первый молодой учитель мужчина, всем остальным немного за пятьдесят, — улыбаюсь, а Александр Владимирович смеется.
— Я-ясно, — тянет он, отламывая дольку шоколадки.
— Хотела бы поблагодарить Вас, Александр Владимирович, — говорю, а самой почему-то становится очень неловко. — Я растерялась, а Вы, так скажем, встали на мою защиту. Спасибо, — киваю и делаю еще один глоток чая.
— Я приму твою благодарность, если мы перейдем на "Ты" и будешь называть меня просто по имени, — усмехается он, а я хмурюсь и качаю головой. — Хотя бы когда мы наедине! — тут же добавляет он.
— Хорошо, — киваю, соглашаясь. — Тогда ты тоже называй меня просто Василиса.