«Какой там ещё утюг? – поправила себе настроение Маша, - Ты ж вся… в гипюре! Или что? Хлопковые трусишки-ниточки перед выходом нагладила?».
Селектор снова ожил, выплюнул краткое: «Дальше!» и снова коварно затаился.
Елизавета сочувственно кивнула блондинке и прекрасное воздушное создание в невесомой голубой распашонке впорхнуло к боссу.
С блондинкой Грозный Селекторный Баритон расправился ещё быстрее. Девушка выскочила, только успев зайти. Она растеряно выпучила свои аквамариновые глазки, шлёпнула губками: «Ну всё-о-о!» и, всё так же оставаясь в прострации, покинула этот цирк.
- А Ваш босс, смотрю, совсем не эстет, - кое-как справившись с липким и вязким языком, прохрипела Мария.
- Он много ещё, кто не-, - подбодрила её Лизавета.
Их молодую и только-только в зелёной завязи дружбу грубо разорвал селекторный голос:
- Елизавета! А из нормальных там кто-нибудь есть?
Дама с сомнением оглядела Марию. Та, кстати, её за явное недоверие вовсе не осуждала. Согласитесь, до нормальности Марии Валентиновне сегодня было явно далеко. Но, всё же, сравнив Машу с оставшейся блистательной шатенкой, Елизавета, всё-таки, пришла к выводу, что из двух зол, как говорится, две головы лучше и доброжелательно кивнула Марии.
***
Войдя в кабинет, Мария Валентиновна виновато застыла на пороге. Перед ней сидел совершенной красоты мужчина и пялился на неё своими до невозможности глубокими глазами. «Ну, извините, что зашла, - про себя ответила на его откровенное удивление девушка, - И всего Вам доброго!»…
Однако, вместо всего этого, она просто поздоровалась. Причём, предательский язык снова намертво впился в нёбо, поэтому вышло что-то типа:
- Добжи день!
- Вы... полька? – недоумённо спросил мужчина и распахнул глаза ещё шире.
- Нет, я норжмальная, - снова пропшекала Маша, - Я пржосто ржобею…
Видимо, критерии нормальности Дмитрия Олеговича очень сильно разнились с понятием о ней Елизаветы, потому что большой босс вдруг как-то сильно расстроился, нахмурил свои совершенные брови и пугающе-ласковым чуть хрипловатым голосом попросил селектор привести к нему Лизавету.
Через секунду та появилась на пороге, тем самым, вытолкнув замершую там же Марию Валентиновну в губительный для её сейчашней скромности, почти центр кабинета.
Однако было бы глупо сейчас взвиться, мол, куда прёшь и место занято. Поэтому Мария просто смирилась со свалившейся на неё ролью центра вселенной и замерла под светом прожекторов в, как ей казалось, расслабленной и непринуждённой позе.
- Итак, Елизавета, - обманчиво-тихо начал красавчик, - Что это ещё за игра в контрасты?! Нам захотелось сейчас пошутить? Я прям зашёлся смехом. Хотите, разделим веселье?