— Это не кровь, а жир и дерьмо с кишок. — крылатая подняла опоганенный батон и подложила под него пустой пакет. — Вот, теперь доволен?
— Да, теперь так шикарно, что лучше не придумать. Скажи, вы его правда жрать после этого будете?
— А в чем проблема? Это же не какая-нибудь черная протоматерия, а естественные природные продукты. Вы, люди, брезгливые очень. Как не животные совсем. Возомнили о себе невесть что, небожители чванливые. Вот только на вкус ваше мясо совершенно не божественное. Если бы не остаточная Ци, которую нам так надо, я бы лучше говядину и курятину жрала.
— Нигде не сказано, что высокоразвитые разумные существа обязаны быть вкусными. Вон, для вкуса, я вам пирожные и шоколад принес.
— Спасибо громадное! Будет чем мамочке сыночка угостить. Я уже и сама подумывала до магазина слетать, да далеко очень. Дай угадаю… за все это ты хочешь что бы я для тебя что-нибудь сделала?
— Нет, конечно. Это в благодарность за помощь в прошлом. Я ведь не знал, что твоя помощь понадобится сразу же по моему возвращению. Но дела у нашей ужасной террористической организации оказались хуже чем я думал. У вас холодильник работает? — Корио махнул рукой в сторону большого белого ящика, стоящего возле плиты. — Небось весь мясом забит?
— Работает, но в нем нет почти ничего. Мясо, после гибели своего носителя, очень быстро теряет Ци. Как труп закостенел, все. Бесполезен, только выкинуть. Поэтому и жрем свежее, сырым, на месте преступления. Варим и жарим только когда голод Ци утолен и хочется вкусового разнообразия. В холодильнике у нас только десяток банок пива, да пара бутылок коньяка.
— Это хорошо. Значит, ешь сколько сможешь, остальное укладывай туда. Быть может, если дня за три обернемся, не успеет испортиться.
— Да ладно, загляну по пути в какую-нибудь лавку, нового притащу. Что у вас там, у начальства, случилось-то такое ужасное, что тебе даже неделю-другую не дают бездельничать?
— Деньги кончились.
— Внезапно?
— Как всегда. У нас на базе народу знаешь сколько?
— Тысячи три.
— Ну, это с рабами и идейными. А без тех, кто работает за мечту или по принуждению, у нас на денежном довольствии больше четырех сотен человек. Одних ученых сорок три носа, и каждому, в месяц, двести двадцать тысяч рю выложи! А эти дармоеды, охранники? Сто семьдесят пять пастей, что пьют и жрут как не в себя, да еще и по сороковнику на лапу загребают! Если всех посчитать, то на одну зарплату двадцать три миллиона каждый месяц хочешь-не-хочешь, а отдай. Плюс всякие ремонты, продовольствие, топливо и препараты. Я, конечно, из последнего рейса полные трюмы полезностей приволок, но хозяин говорит что надо больше. Затратное это дело, терроризм.