— Мысли шире. Эта задачка тебе по плечу, учитывая, как долго мы с тобой занимаемся. Твоя сила — воистину безгранична. И только ты сам её держишь на привязи.
Ник ещё раз тяжело вздохнул, поднимаясь с места и обходя комнату по кругу, зная, что вечный не сводит с него глаз. Ему хотелось говорить о другом. Почему Ктуул не упомянул, что Селеста была здесь? О чём они говорили? Чем всё обернулось? Какая выгода в умалчивании?..
Ктуул, словно почуяв изменения в настроении Никлоса, решил зайти с другой стороны.
— Как продвигаются поиски несносного Агондария? Уже нашёл его русалочек или они все до единой попрятались в пучине морской? Даже не верится, что такую глыбу окажется так сложно найти. Искать иголку в стоге сена это ведь не про тебя, не так ли?
Ник вновь разозлился. Не получив привычного расслабления от прихода сюда, он вскипел как чайничек и разразился неподобающей королю портовой бранью, а когда немного выдохнул, уже спокойнее заявил:
— Мы оба знаем, что мои силы иссякают. После разрыва с ариусом, нориус будто потерял половину себя. И все ухищрения, которым ты меня обучил, не помогают ни в поисках подводного короля, ни в делах королевства, ни в связи с Селестой. То немногое, что у нас осталось, даёт совсем слабый заряд и скоро это станет всем очевидным.
— И мы возвращаемся к тому, с чего начали. Все твои проблемы от того, что ты слишком мягок с ней. Я не говорю о насилии, ни в коем случае! — заметив, как побагровел король, воскликнул вечный, вставая рядом с Никлосом, замершего у того самого фальш-окна.
Будь король более внимателен, он бы заметил, как обеспокоился Ктуул его вниманием к этой картине. Но Никлос смотрел насквозь и не видел, насколько натурально выглядят вздымающиеся морские волны, насколько детально выписаны чайки и как широко и сочно раскидывается над горизонтом закат, будто выходя за белые, деревянные рамки картины. И если поднести нос, то можно почувствовать слабый-слабый запах морской воды.
— Я говорю о естественном ходе вещей. Тебе под силу разрушить слияние. Тебе под силу уничтожить Сделку. Тебе под силу выйти за любые пределы, если ты сам себе признаешься, что дело не в девушке, а в том, что заключено внутри неё, — Ктуул осторожно положил руку на плечо Ника, обращаясь с ним как с диким котом, и уводя от опасной картины. — Выбери то, чего желаешь. И помни, что ваше воссоединение всё равно окончится трагедией. Проклятие записано на страницах Книги, и оно заработает сразу, как исчезнет это маленькое препятствие, — почти шёпотом добавил Ктуул.
— Маленькое препятствие? Ты так называешь нашу Сделку? — с горечью ответил Ник, искоса глядя на бога. При тусклом свете казалось, будто его кожа мягко светится и лоснится, как спелый фрукт. Всё в теле колдуна подверглось изменениям: со спины сошли следы от кожаных плёток палачей, пропали страшные ожоги от инквизиторского костра, с волос спала седина и они окрепли, напитавшись божественными соками, и теперь мелкими завитками распались по голове, спускаясь по лбу к густым бровям. Он до ужаса помолодел и теперь походил на взрослого мужчину, а не на старика, одной ногой шагнувшего в могилу. И если бы король не знал, что в этом теле не осталось следов Томара, он обязательно попытался бы найти способ извлечь бога, чтобы вернуть друга семьи и его бывшего наставника.