– Я с Лидой поговорю, – веско бросает Агата. – Восстановит, куда денется.
– Я не хочу там работать, – всхлипываю тихо. – Лучше кассиром в «Пятерочке»…
– Конечно, – едко замечает Агата.– Для этого ты с отличием иняз окончила. Не придумывай, Светик. Никто не умер, чтобы так убиваться. А ну-ка, возьми себя в руки.
Маленькая тонкая рука ложится мне на плечо.
– У тебя жизнь только начинается. Будут еще взлеты и падения. Нужно научиться переносить их мужественно. И делать выводы.
Поднимаю на Агату непонимающий взгляд. Какие еще выводы? О чем? Меня оболгали и выкинули. Я даже мяукнуть не успела. Ни с кем не ссорилась, никому не мешала. Жила себе тихонечко.
– О своих подругах, Света, – веско замечает Агата. – Мой внук, конечно, поступил гадко. Но не попади скан вашей беседы в Лидкины руки, все окончилось бы мирно. Ты бы вернула деньги, а Руслан принес извинения. Вот и подумай. Кому отправляла скан и кто мог тебя подставить? Это очень важный вопрос. Предателя нельзя прощать, понимаешь? Никогда.
Киваю, но и сама никак не могу поверить, что кто-то из девчонок мог меня предать. Кто? Катя или Лена? Обеих знаю с детства. И за ту, и другую готова расшибиться в лепешку.
Попив чай, устало бреду в библиотеку. Может, Агата и права. Никто не умер… Хотя мне кажется, что она ошибается. Я умерла. В тот самый момент, когда позволила Лидии Ивановне глумиться надо мной. В те пять минут, когда писала заявление. А получив трудовую книжку, не посмела возразить. Вместо «по собственному желанию» услужливая Таня написала «за утрату доверия». Кто и куда возьмет учительницу с такой формулировкой? Это печать. Несмываемая. На всю жизнь.
В полумраке библиотеки смотрю на поблескивающие при свете лампы потускневшие со временем золотые тиснения книг. Многих из них я перечитала еще в школе. Учась в универе, пользовалась книгами Годаровых, как своими собственными, и даже с закрытыми глазами могу найти любую. Из раздумий меня выводит дребезжание сотового и сообщения Руслана.
«Сейчас приеду. Нужно поговорить»
Сволочь! Только появись, и я вцеплюсь ногтями в твою холеную морду.
Но когда в библиотеку входит Руслан, я теряюсь.
– Зачем ты это сделал? – блею как дурочка. Любая другая на моем месте выдрала бы этому козлу последние патлы. А мне лишь хватает сил смотреть отрешенно на это ничтожество и пытаться воззвать к его совести.
Бесполезно!
Руслан усаживается в кресло напротив. Молчит, скользя взглядом по книжным полкам. А потом выдыхает раздраженно.
– Вот что, Света… Ситуация дурацкая. Я отправил сообщения и деньги тебе. И уж точно не подозревал, что наша маленькая сделка станет предметом гласности. И тут я должен негодовать, милая…