Но верно говорят, что спутанные в узлы связи только сильнее стягивают жилы, хочешь принадлежать действительно лишь себе, найди возможности развязать сотворенное. Ни одни отношения нельзя оставлять без конкретики, потому как путаница в понятиях и ожиданиях, твоя собственная или сторонняя, сковывает в действиях сильнее любых кандалов. Одна неточность в определениях порождает сотни эфемерных вариантов, с истиной происходящего не имеющих ничего общего.
И то, что Римс нашел меня именно сейчас, говорило исключительно о том, что час Ч - честности - настал.
Развернув конверт из чистоцеллюлозной тонированной бумаги самого высококлассного производства, я открыл именное послание, активировав его каплей родовой силы.
“Жду в домашнем кабинете к шести часам. АР”.
Ни одного постороннего слова, только суть.
Буквы резкие, размашистые, с острыми краями и выступами. Непререкаемые. Неоспоримые.
Истинное отражение их сотворителя.
Желание столоваться отпало махом, пшик и сгорело прахом в желании ослушаться выдвигаемых требований.
Внутри взбурлило огнедышащее море бунта, закипело, зашипело, забулькало. И я уже даже ощущал, как раскаленные лавовые струи, вылетая из недр все активнее раздражающегося вулкана, обжигаются о капли на влажной после душа коже, как вдруг…
- Пааа-берегись! - раскатистый с оттяжкой окрик, и ледяная стена воды обрушилась на меня, затопляя злые мысли, разгорающиеся чувства и всю комнату кругом.
Поток был таким плотным и продолжительным, что я успел разглядеть и его сине-зеленый цвет, и маленькие колкие льдинки, что скользили по его внутренностям, и даже, казалось, ощутил запах тухлых сардин, ржавых плавательных посудин и смоленых сизалевых канатов.
- Рикки, мужик, - большущими глазами уставился на меня Дюк, - ты столь дымно паришь, почище ржавых гейзеров на подступах к Великой Пустоши!
- Ачешуешь… - выдохнул я. - Меня же теперь домовики задолбают этим водоемом.
- Но согласись, что этот водоем куда лучше, чем огнище. Здесь хотя бы подсушить чего можно, а из пепла только фениксы возрождаются.
- Ачешуеть! - оклемался и, наконец, взревел я. - Ты за каким вурдалаком призвал воду?!
- Мужик! - воскликнул младший Тейт. - Мне нужно было стоять и молчаливо смотреть на твое самосожжение?!
- В следующий раз можешь не молчать, а для начала уточнить обстановку! - рычал я и вместе с тем шлёпал по полу в мокром насквозь полотенце, обернутом вокруг моих бедер и совершенно не помогавшем мне двигаться к шкафу со сменной одеждой.