Мы договорились о свадьбе, пускай на словах, но мы ведь все обсудили. Неизвестность съедает меня и чтобы хоть немного расслабиться, я включаю на ноутбуке фильм и заваливаюсь с заранее приготовленным попкорном в кровать. Я не хочу уезжать из страны, не хочу терять дорогих мне людей и работу, но из-за Тимура мой скорый отъезд неминуем.
Я не знаю, что сказать отцу, чтобы он изменил свое решение и отказался от мысли отправить меня за границу. Но и бегать за Тимуром, спрашивать, что с ним, почему он так поступил, я больше тоже не буду. Прокручиваю в голове все возможные варианты и каждый из них мне не подходит.
Я, конечно, могу сделать вид, что самостоятельная и независимая девушка, поссориться с отцом и вильнуть перед ним хвостом, сказав, что проживу сама, но дело в том, что я не хочу. Не собираюсь портить с ним отношения. Моя мать погибла в автокатастрофе, и я не собираюсь терять еще и отца, какие бы условия он мне не ставил.
Ближе к вечеру мой телефон вновь оживает, я смотрю на горящий экран и имя абонента “Байрамов”, и мое сердце пропускает удар. Это, конечно же, из-за того, что я жду объяснений и все еще надеюсь, что Мариночка что-то перепутала.
— Да, — отвечаю, выждав минуту.
Пускай тоже понервничает, а то я ждала его звонка целый день.
— Соня, свадьбы не будет. Я должен сказать тебе это лично, — Байрамов говорит настолько спокойно, что меня начинает колотить от злости.
Как он так может со мной поступать? Как может делать вид, что ничего не происходит?
— Ты понимаешь, как все это выглядит? — осторожно спрашиваю у него. — Ты сам объявляешь о свадьбе, заставляешь меня сказать об этом отцу и сейчас даешь заднюю? Что происходит? — я хочу еще много чего ему сказать, но молчу.
— Соня, — спокойно отвечает он. — Давить на жалость не лучшая идея.
— Что? — ошарашенно спрашиваю. — Давить на жалость? Байрамов, ты совсем офонарел? — во мне кипит злость. — Ты все это закрутил, а теперь говоришь, что свадьбы не будет. А как же твоя карьера? — я хватаюсь за последний спасительный волосок, но и он со скрипом рвется, когда я слышу жесткий, ровный голос Байрамова.
— Мне все равно, — чеканит он. — Ты что думаешь, это первый раз, когда меня замечают с девушкой, а по сети расползаются слухи о женитьбе? Не первый и не последний, — холодно говорит Тимур. — Поговорят неделю-вторую и забудут.
В моей голове роится множество не самых приличных слов, точнее, самых неприличных. Как он может так спокойно обо всем рассуждать, когда подмочена не только его, но и моя репутация? У меня, в отличие от него, нет по жениху каждый день.