Причём, девушка, походу, кавалеру сто очков по части генитальности даёт. У неё тех анеков — нескончаемый запас. Прям блондинистый генитальный рог изобилия. Непрерывным потоком льётся. У мальчика, поди, и ушко запотело. Чего, мальчик, смотришь? Вот я это, я, здрасте.
Походу, песенку про «вы не ждали нас, а мы препёрлися» пора делать своим родовым гимном. Нада с нарочным в поместие Шкаликов указ отправить. Дескать, потомки и правнуки, сиим повелеваю… и чтоб до скончания веков быть всем Шкаликам немыми и несчастными. И песенку петь чтоб постоянно, ибо ничего более уместного в вашей жалкой шкаликовой жизни больше никогда и не случится, аминь.
Мог бы, конечно, на моё «здрасте» и кивнуть. Не то, что бы я ждала, но, опять же, советского воспитания никто не отменял. У тебя тоже должны быть рефлексы. Ой, простите великодушно, Сергей Петрович, у «Вас». Что поделать, у меня с советским прошлым всё гораздо сомнительнее. В виду возраста. Слегка крылом, тсзать, зацепило. Так что, мне простительно — совсем слабенький рефлекс.
Не хочешь здоровья пожелать, ну и ладно. Побираться не буду. Держи свою кралю крепче, а то она вёрткая. На все стороны зыркать успевает. Что, анекдот вспомнили-с, господин профессор? И надо спешно рассказать? Вон, как девчуля заливается. Наэрна, весёлых гениталий в анеке с избытком. Да и больно надо. Я — девушка приличная. Мне до Ваших гениталий глубоко и резко.
А вот, кстати, Сергей Петрович, Вы-то что в сиим храме забыли? О пенсии стараетесь? Пора, пора. Вам скоро и о тапках пора бы прмечтать. Тех, что без подошвы, поскольку, всё равно, не ходить. А давайте пенсионный этап пропустим? Сразу тапочки и в гроб. А то тут у одной безрефлексной бухгалтерши на Ваше инфернальное будущее планы появились. И руки прям зачесались, чтоб планам ускорение предать. Пойду я, пожалуй, от греха. Я — человек условно-сдержанный. Аффекта, сами видите, не наблюдается. Апатия только. Апатия и боль. Чао!
* * *
Вот же блин блинский! И, всё-таки, оно! То самое. На «л» начинается на «вь» заканчивается. Угораздило-таки. А как я не хотела! Надо быть последней, чтоб такого хотеть и стремиться. Это же болезнь. Похуже наркоты, как её в специальной литературе описывают. Мозгов нет, одни эмоции. И безысходность. Интересно, а вот бывает же, чтоб взаимно? Ну, точно же, бывает! Представляю, какой там силы эйфория. Со мной не случалось. Со мной и невзаимное лишь однажды в глубокой юности было. Еле оправилась. Спасибо, уехал. С глаз долой из сердца вон… года через два. И то, до сих пор сердце падает, если в толпе похожее мелькнёт. Сначала — куда-то в пятки, потом на мгновение замрёт, и давай где-то в горле бухать! Громко и часто. Аж уши закладывает.