Кравченко и Драгович знали друг друга с детства. Не сказать, чтобы они были друзьями, но в малых годах часто играли вместе с остальными детьми. Виктор помнил, что в юности дико завидовал ему. Кравченко в восемнадцать внешне походил на древнегреческого бога — высокий и мускулистый, мог в борьбе уложить быка, схватив за рога. Но пережитый инсульт всё изменил. Левая половина тела отказала, и теперь Краченко не слезает с инвалидной коляски. Само собой, теперь всякий раз когда атаману удавалось встретится с давним братом по оружию, то перед ним представал человек, чья внешность ассоциировалась с пустым мешком из под картошки.
— Привет Витя. — с трудом сказал он правым уголком рта.
— Здравствуй, Пётр.
Драгович присел за стол напротив Кравченко-старшего.
— Можешь не верить, но я делаю всё, что могу, дабы найти твоего сына.
— Не сомневаюсь. — ответил тот без тени сарказма — Тогда, если ты так заботишься об Аркадие, то значит, что я, как его отец должен сделать, как минимум не меньше.
— Эм, конечно. — ответил Драгович, не понимая, к чему клонит Кравченко.
— Ты ещё поддерживаешь связь с князем Анненков-Барисеевым? — спросил Пётр Кравченко.
— Формально да. — честно ответил атаман — У нас с ним, что-то вроде прямой линии, но после того, как в конфликте с полицией князь встал на их сторону, от него ни слуху и ни духу. Да и я не вижу причин отвлекать его.
— Тогда разочарую — причина есть, но князь всё равно ничего не должен знать.
Атаман Драгович попытался вспомнить, когда в последний раз Пётр говорил такими намёками и загадками — до инсульта или после. И говорил ли вообще.
— Пётр, ты что бульварных детективов начитался? — воскликнул атаман, не стесняясь отчитывать казака, как молодого — Твой сын пропал, вся станица на ушах стоит, а ты ведёшь себя, как баба на допросе у следователя.
— Успокойся, Витя. Просто я не знаю, как сказать тебе так, чтобы эта правда не вышла за пределы моего дома.
— О какой правде ты говоришь?
Кравченко наконец-то сдался и, тяжело вздохнув, признался:
— Мой «кочевник» украден.
Виктор почувствовал, как его ударило током, как будто сквозь тело прошла молния. «Кочевниками» казаки называли свои боевые костюмы. Он снова вспомнил свою последнюю беседу с сыном Кравченко и то, с какой наивностью отметал вариант, что Аркадий сбежал из станицы. Теперь он понял, что так оно и было скорее всего. Но прежде чем предпринимать действия из ходя из вновь открывшихся данных, предстоял ещё один разговор.
— Мудак! — зашипел атаман, сжимая кулаки до по беления костяшек пальцев — Ты сохранил костюм! Если об этом узнают наверху, то Хозяин от нас мокрого места не оставит!