Алексей внимательно следил за реакцией Драговича. Атаман нахмурился плотно сжал губы. Он кидал взгляды то на князя, то на полковника, очевидно внутри него шла борьба нескольких возможных ответов.
— Да будет так. — наконец-то ответил атаман — Вы правите городом, господин Анненков-Барисеев и тут ваши законы священны. Но придёт время и укрывателям убийцы придётся ответить, включая полковника Никитина.
— Вот и славно. — сказал князь, снова перейдя на добродушный тон. Он выглядел и вёл себя, как маленький ребёнок, умиляющийся новому подарку. Его манера поведения расслабляла. Даже вечно подозрительный Алексей Никитин, невольно ощущал спокойствие — настолько эффективно Анненков-Барисеев разряжал атмосферу своей нарочито детской непосредственностью — Видите, как можно быстро решить проблемы одним лишь словом, не хватаясь за оружие.
— Если это всё, то я прошу разрешения откланяться. — вежливо воскликнул Драгович обращаясь к князю — Нужно ведь отозвать моих ребят с передовой.
«Что мешает сделать это прямо здесь, ментально? Как тогда, когда от полученного сигнала ваш посол Кравченко, согнулся от боли?» — хотел было задать вопрос Никитин, но передумал. Это лишнее. В конце концов, обиженный атаман лишь искал повода, дабы побыстрее покинуть элитный заповедник.
— Вы меня обижаете, — ответил князь наигранно надув щёки — Впрочем, идите. Я понимаю — долг зовёт!
Князь Анненков-Барисеев с улыбкой отсалютовал ему, всё также наигранно, после чего атаман Драгович встал из-за стола и поклонившись, покинул их.
Никитин специально ждал пару минут, ибо не хотел ещё раз пересекаться с вольником. Но когда, он сам собирался было уходить, то князь снова обратился к нему:
— А вас, Никитин, по прошу остаться.
Голос Анненкова-Барисеева опять изменился. Он всё ещё оставался высоким и потому детским, но от бывалого ребячества не осталось ни следа.
— Я бы хотел поговорить с вами об ещё одной проблеме.
Князь позвонил колокольчиком и к ним тут же заявились слуги.
— Принесите нам ещё чаю. Имбирного, и ещё один тортик.
— Какой именно, ваше благородие? — заискивающе спросил слуга в строгом чёрном костюме. В его словах и манере поведения не было страха возможного наказания за неподчинение, только раболепие. Слуга напоминал дрессированную собачку, которая в ожидании приказа, смотрела хозяину в рот свесив язык.
— А какие есть?
— Есть ещё один шоколадный, клубничный, карамельный, банановый…
— Банановый? — спросил Никитин. Он за всю жизнь не вкусил ничего из перечисленного, но на счёт последнего, даже ничего не слышал — Что значит «банановый»?