Хрустящие хлопчатобумажные простыни шуршат, когда Алекс поворачивается на бок, чтобы посмотреть мне прямо в лицо, и скользит по подушке так, что его лоб оказывается чуть более чем в дюйме от моего. И все же он ничего не говорит. Мы лежим лицом друг к другу, грудь поднимается и опускается, сердца бьются в такт, запертые в этом странном соревновании взглядов, которое одновременно пугает и невероятно насыщает. Я умираю от жажды, а Алекс — это стакан ледяной воды. Я горю заживо, а он — потоп, который гасит пламя. Я падаю так быстро, так сильно, так опасно, что теряю контроль, и Алекс — это тот, кто протягивает руку и ловит меня. Этот человек был никем для стольких людей, для меня — абсолютно все.
Внезапно я больше не могу выносить эту тишину. Папа справится с завтраком и без нас. Мне нужен Алекс. Я должна как-то впитать его в себя. По крайней мере, должна прижаться к нему и почувствовать, как учащается его сердце. Мы движемся в одно и то же время, разделяя одну и ту же мысль, нуждаясь в одном и том же. Его губы встречаются с моими, и мне кажется, что моя душа только что вырвалась на свободу. Его губы прижимаются к моим, не грубо, но твердо и настойчиво, и он выдыхает длинное горячее дыхание через нос, тихо вздыхая. Наши тела притягиваются друг к другу, закрывая небольшое пространство между нами, и Алекс обнимает меня свободной рукой, притягивая к себе.
Он не похож на других парней нашего возраста. Они все еще переходят в зрелость. Их тела могут наполниться и переживать другую сторону полового созревания, но они все еще погружены в смятение и неуверенность, как люди, пытающиеся понять, какую роль они будут играть в театрах своей собственной жизни.
Алекс не растерян. Он знает самого себя, чувствует себя уверенно в своей прекрасно украшенной коже. Когда парень обнимает меня так, как обнимает сейчас, целует так, как целует сейчас, он так уверен в себе, что не оставляет места для сомнений. Я принадлежу ему. Он сделал ставку на свои права и не собирается сдаваться. Никогда.
Алекс заставляет меня открыть рот, проскальзывая языком мимо моих губ, не заботясь о том, что ни один из нас еще не почистил зубы, и кровать как будто наклоняется, кренится вбок, моя голова выходит из-под контроля. Только он может вывести меня из равновесия, когда я, черт возьми, лежу горизонтально.
Запустив пальцы в мои волосы, парень обхватывает мое лицо руками, прижимаясь бедрами к моим, и любой холод, который я могла бы культивировать до этого момента, вылетает в окно. Его предмет гордости действительно чертовски великолепен. Я не могу дождаться, когда он засунет его глубоко внутрь меня. Если он к этому не приведет, тогда я буду в ярости…