Я неловко ерзаю на месте. Почему она смотрит на меня так? Как будто я пришелец с другой планеты?
— Да, именно этого мы оба и хотим, верно?
Ее колебания длятся всего долю секунды.
— Да.
— Тогда почему ты так на меня смотришь?
Скарлетт хихикает:
— Потому что я просто… это безумие. Вся эта ситуация безумная. Ты мне действительно нравишься, просто никогда еще ни с кем не было так легко. Парни могут быть такими мудаками, и я думаю, что жду подвоха. С тобой все слишком гладко.
— Слишком гладко — это хорошо, да?
— Да. Это очень хорошо.
Я выпрямляюсь в кресле, как золотистый ретривер, виляющий хвостом, взволнованный тем, что угодил своему хозяину, и воспринимаю слова Скарлетт, как похвалу.
— Я же сказал, что ненавижу игры.
Ее глаза сияют.
— Но тебе нравятся наши игры.
— Да, черт возьми, — тихо говорю я, приподнимая бровь. Господи, какая же она сексуальная. — Правда или ложь, что ты хочешь спать со мной.
— Ты такой надоедливый, — стонет Скарлетт.
— Ответить на вопрос.
— Правда. — Она неопределенно пожимает плечами, отхлебывая суп с ложки.
Я ухмыляюсь:
— Правда или ложь, что ты находишь меня привлекательным.
— Надень поводок на шею своему эго, черт возьми. Конечно, я нахожу тебя привлекательным, а кто не находит? — Скарлетт скрещивает руки на груди и устремляет взгляд к потолку. — Правда или ложь, что ты хочешь спать со мной?
Теперь мне эта игра нравится больше, когда она сотрудничает.
— Правда.
— Правда или ложь, что ты находишь меня привлекательной?
— Тоже правда.
Скарлетт размешивает взбитые сливки, положенные поверх горячего шоколада, пена медленно тает в ее кружке.
Она облизывает её, баюкая кружку, делая еще один глоток с мучительным стоном.
— Правда или ложь, — неуверенно начинает Скарлетт, теребя ложку, лежащую в суповой миске. — Это нормально для девушки быть девственницей в возрасте двадцати одного года.
Э-э… что сказать?
— Я не знаю, как на это ответить. — Может, я иногда и придурок, но то, что кто-то делает в спальне — это его личное дело. — Вряд ли имеет значение, девственница она или нет.
— Правда или ложь: девственницы выводят тебя из себя.
Я усмехаюсь. Что, черт возьми, это за вопрос?
— Нет?
— Выбери один, Стерлинг: правда или ложь.
— Ложь — однозначно. У меня никогда не было секса ни с одной из них, но это не имеет значения, является ли кто-то девственником или нет. Это не вирус.
— А что, если бы этой девственницей была я?
Я смеюсь слишком громко, заставляя соседний столик вытягивать шеи и оглядываться.
— Ты же не девственница, хватит валять дурака.
Скарлетт краснеет и опускает голову, чтобы я не видел ее пылающих щек.