— Может быть, в доме меня не просто так прозвали членоблокатором, ты когда-нибудь думал об этом?
Теперь я хмурюсь.
— Не смей так себя называть, и нет, они называли тебя членоблокатором, потому что придурки, и им было скучно, а не из-за того, что ты сделала что-то не так.
— Я просто говорю.
— Ну не надо, это не смешно. — Она не притронулась к супу, и он, должно быть, остыл. — Ты разве не голодна?
— Да, но мои нервы только что пришли в неистовство. — Вместо того чтобы есть, она проводит ладонями вверх и вниз по штанинам, словно вытирая пот. — Мне нужно тебе кое-что сказать, возможно, это будет ужасно.
Я откидываюсь назад, широко расставив ноги под столом. Жду.
— Я — скала, Скарлетт. Ты можешь рассказать мне все, что угодно.
— Верно, — медленно произносит она. — Я просто не хочу тебя разочаровывать, потому что знаю, к каким девушкам ты привык, а я совсем не такая.
— Я сам решаю, к каким девушкам я привык.
Я понятия не имею, что она пытается мне сказать, но могу сказать, что это важно, и сжимаю губы; я в шаге от того, чтобы сказать ей, что влюбляюсь в нее посреди чертовой закусочной, просто чтобы успокоить ее нервы, взять этот обеспокоенный взгляд на ее лице и превратить его в улыбку.
Скарлетт выглядит одновременно решительной и испуганной, как будто ее сейчас вырвет, все еще теребя край салфетки.
— Я бы не стала тебе этого говорить, если бы ты мне не нравился, но я действительно хочу заняться с тобой сексом, так что, думаю, ты должен знать, во что ввязываешься. — Она нервно вздыхает, скрестив руки на коленях. — Я не знаю, как тебе сказать.
— В чем дело? У тебя венерическая болезнь?
Нервный смех вырывается из ее груди, переходя в полу-смех, полу-рыдание.
— Скарлетт, ты беременна? — Господи Иисусе, пожалуйста, скажи «нет».
Еще один смех, на этот раз громче.
— Может, ты прекратишь? Нет, у меня нет болезни, и нет, я не беременна. Что, черт возьми, с тобой не так?
— Ооочень много всего.
Скарлетт делает глубокий вдох, голос ее звучит тихо.
Я наблюдаю за ней; то, как она избегает моего взгляда, и румянец на ее щеках.…
— Скарлетт, ты девственница? — спрашиваю я медленно, осторожно кладя бутерброд обратно на тарелку. Кладу руки на стол и жду.
Как она может быть девственницей?
Она красивая, умная и болтливая. Умная, с нахальным ртом. Слегка извращенная, это полный бонус. Говорит то, что у нее на уме, и никого не обманывает. И то, как она смотрит на меня, какое бы дерьмо у меня не было? Оно исчезает.
Все, чего я хочу, это быть с ней.
Мне все равно, девственница она или нет, я все равно хотел бы трахнуть ее разными способами с воскресенья.