Господи, мое гребаное сердце — маленький ублюдок — распухает. Я не должен чувствовать себя так. Так быстро прошло время… сколько, шесть, семь недель? Тридцать? Девяносто? Чувства не случаются так быстро, не со мной.
Я никогда ни в кого не влюблялся, никогда.
Это то, что со мной происходит?
Эти чертовы узлы в животе и ночи, проведенные мной, уставившись в потолок? Считая звезды, потому что я не мог спать? Ворочаться с боку на бок, проверять телефон каждую чертову секунду каждого дня, когда мы не вместе?
Я не могу поверить, что это происходит сейчас.
С девушкой с крыльца.
Лопух.
Простофиля.
Не торопись, говорит мне мой мозг.
Беги от этого и беги так далеко, как только сможешь.
Я спортсмен-чемпион.
Я хороший игрок и отличный спортсмен, и эти маленькие игры, которые я начал с ней?
Я играю, чтобы выиграть.
СЕДЬМАЯ ПЯТНИЦА
«Пятница перед тем, как я должен провести весь перерыв, онанируя на порно».
Роуди
Я и представить себе не мог, что эти две недели между Днем Благодарения и концом семестра пролетят так чертовски быстро.
Не помогает и то, что девяносто процентов нашего времени было потрачено на подготовку к экзаменам, сборы и подготовку к отъезду домой.
К счастью для моих губ и члена, остальные десять процентов со Скарлетт были потрачены на то, чтобы целоваться на каждой поверхности ее дома, которой только могли найти. Ее дом — самое лучшее, уединенное место. Никаких соседей по комнате, которые могли бы нас прервать или разделить нас с ней.
Мое любимое место, где я могу ее пощупать — это кухня; если я возьму ее за бедра, то смогу поднять ее достаточно высоко, чтобы посадить ее сладкую маленькую задницу на столешницу, где она как раз подходящего роста, чтобы я мог войти между ее ног…
Меня тоже заводят всякие мелочи, например, когда я смотрю, как она делает мне бутерброд. Смотрю на ее затылок, когда она стоит у раковины. А наблюдение за тем, как Скарлетт готовит что-то домашнее, дает мне самый большой гребаный стояк.
Это заставляло меня несколько раз вставать перед ней, сгребать ее в охапку, обхватывать её ногами мою талию и целовать до усрачки.
Боже, я буду скучать по ней.
Каким-то образом я убедил ее остаться, пока мне не придется уехать — не то чтобы это было слишком трудно. В ту же секунду, как она начала протестовать, я поцеловал ее прямо во время спора. Пригласил ее на ужин и заставил остаться еще на несколько дней.
А когда я отвез ее домой?
Каждая клеточка моего тела прекрасно знает, что я не увижу ее в течение тридцати дней.
Мое сердце снова сжимается, грудь сдавливает. Комок застрял у меня в горле.