Я крепко сжимаю губы.
Он наклоняется и ждет. Дразнит меня. Побуждая меня закончить фразу.
— Ты можешь себе представить, как они будут выглядеть в… — Он делает паузу, затем пытается снова. — В… — Он разворачивает свое гигантское тело на ступеньках, поднимаясь во весь рост. Отряхивает джинсы, как будто они покрыты пылью. — Продолжай. Скажи это.
— Может, ты прекратишь это? Я не поведусь.
— Я просто хотел услышать, как ты скажешь «постели». Черт, мне должно быть очень скучно, если я хочу играть в словесные ассоциативные игры. Иисус. Я прекрасно сам могу заполнить пробелы, не подгонять тебя. Я уже большой мальчик.
Он уже большой мальчик.
Очень большой. И впервые с тех пор, как вышла на это крыльцо, я действительно думаю о нем. Откуда он? Пересекались ли мы когда-нибудь в кампусе? На чем он специализируется?
Теперь он возвышается надо мной на добрых семь дюймов, упираясь бедрами в белые перила бейсбольного дома. Каштановые волосы коротко подстрижены. Загорелая кожа, несомненно, от постоянного пребывания на свежем воздухе, возможно, на тренировочном поле. Красиво вылепленные губы, которые должны быть постоянно прижаты к чьему-то рту, такие пухлые и четкие.
Его руки.
«Кто этот парень?»
Мои глаза останавливаются на этих руках, изучают его широкие плечи и мускулистые дельтовидные мышцы, подчеркнутые тонкой футболкой. Выпуклость его бицепсов и грудных мышц. Кончики его сосков затвердели от холода.
Если у него и возникли проблемы, когда я пялилась на него, он не стал упоминать об этом или обличать меня, а вместо этого быстро оценил меня, хотя, по общему признанию, ему особо не на что смотреть, так как пуховая куртка скрывает большую часть моего тела.
Коричневые полусапожки. Черные легинсы. Толстый свитер и пальто, покрывающее все это.
Его зеленые глаза мерцают там, где расположены мои груди, останавливаясь, прежде чем переместиться к моему лицу и «коснуться» моих губ, носа и волос. Мои длинные темные волосы стянуты сзади в консервативный, практичный конский хвост, почти на макушке, более функциональный для сегодняшнего вечера, чем привлекательный.
Можно предположить — скучно.
Мои щеки пылают, когда он смотрит на меня сверху вниз. Я чувствую, что моя грудь тоже покрывается пятнами, хотя он не мог этого видеть.
Тем не менее…
Я улыбаюсь.
Роуди
«Господи Иисусе, да у нее чертова ямочка на щеке».
У меня слабость к ним.
Она бросает мне робкую улыбку, припарковав задницу на крыльце, прислонившись спиной к деревянной обшивке дома. По тому, как она наклоняет голову и смотрит в пол, видно, что она краснеет, и мягкое сияние двух полуразвалившихся ламп освещает ее макушку.