Фонари на крыльце сломаны и заржавели, нуждаясь в замене своих ламп — одна мерцает, другая вот-вот сгорит. Это делает все место похожим на чертов карнавальный дом развлечений, бросая странный свет на гладкую, бледную кожу девушки.
И ее хорошенькую ямочку.
«Перестань пялиться на неё, придурок».
Я бросил взгляд на ее наряд, изо всех сил стараясь рассмотреть ее в тусклом свете. Должно быть, она вспотела в доме. Я внимательно посмотрел на нее, прежде чем уговорить следовать за мной, но все еще изучаю ее, как будто вижу впервые.
Оба ее сапога подвернуты, и она сидит, скрестив ноги, на земле. Выдувает разочарованный поток воздуха, который превращается во вздымающийся поток пара.
— Итак. — Она обхватывает колени руками с пышными рукавами и крепко их обнимает. Дрожит. — И что теперь?
Ее чопорный хвостик весело подпрыгивает, когда она наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня.
— Теперь я нянчусь с тобой.
— Прекрасно. Мы можем подружиться.
Я кладу свое большое тело на перила, легонько встряхивая его, чтобы убедиться, что оно крепкое, прежде чем опираться на него всем своим весом. Оно прочное и безопасное, и будет очень некомфортно, если мне придется стоять здесь всю ночь.
Девушка поднимает на меня искусно изогнутые брови. Они кажутся черными в этом свете.
— Ты раньше с кем-нибудь нянчился?
— Ни с кем, кого бы мне не удалось оставить в живых, — шучу я. — С несколькими кузенами, за которыми мои родители заставляли меня присматривать, несколько раз. Ни разу не кормил их, но иногда выбрасывал собачью кость, чтобы они не проголодались.
Она улыбается, и на ее гладкой правой щеке появляется ямочка.
— Это то, что ты запланировал для меня?
Я поднимаю пустые руки.
— У меня только что закончились закуски «Скуби». Думаю, нам обоим придется голодать.
— Извини, что тебе приходится торчать здесь.
— Неужели? — В моем голосе звучит надежда. — Никто не заставляет тебя сидеть здесь.
Ее легкий смех звучит тихо.
— Ладно. Наверное, мне не настолько жаль. — Она прикусывает нижнюю губу. — Я бы солгала, если бы сказала, что мне совсем не нравится твой дискомфорт.
— Ну, спасибо.
— Между прочим, никто ещё мне не написал.
Удивительно.
— Твои друзья не ответили тебе?
— Нет, — она вытягивает букву «е», как и я раньше. — Пока нет, но я уверена, что напишут.
— Хорошие друзья, — бормочу я достаточно громко, чтобы она услышала.
— На самом деле это так, — возражает она. — Сделай им скидку. Они просто рады быть здесь.
Они позволили ей следовать за незнакомым парнем наружу, и она хочет, чтобы я снисходительно к ним отнесся? Ну, хорошо…