Мы оба наклоняемся вперед достаточно близко, чтобы встретиться на полпути, достаточно далеко, чтобы Скарлетт могла хлопнуть по моей открытой ладони, а затем снова порыться в своей сумке.
— Думаю, это все, что у меня есть из протеиновых батончиков.
— Нет, не беспокойся об этом — они потрясающие. Спасибо.
— Спа… — Она замолкает. Смеется. — О боже, я почти поблагодарила тебя за то, что ты остался со мной на улице.
Разрывая серебряную обертку на протеиновом батончике номер один, я оглядываюсь.
— Для протокола, это не портит мне вечер, Скарлетт, — эти вечеринки так чертовски изжили себя.
Запихнув в рот половину батончика овсянки с изюмом, я жую. Глотаю.
— Зачем ты пришла сегодня вечером, если думала, что будешь сидеть снаружи?
— Я не была уверена, я просто предположила, что это возможно… — Ее нижняя губа выпячивается. — Подумала, что, может быть, я изморю тебя своей яркой индивидуальностью и обаянием.
Она, черт возьми, не знает, что мы снаружи, потому что я думаю, что она красивая, и внутри со всем этим шумом слишком трудно вести разговор.
— Ты так все время говоришь. — Я бросаю на нее беглый взгляд, не сводя глаз с ее пышного пальто средней длины. Вязаной зимней шапки. Рукавиц. — Не обижайся, но ты не выглядишь так, как будто пришла на вечеринку.
Она вскрывает пачку фруктовых закусок, пакет шуршит, бросает красную в рот.
— Я реалист, Роуди. Я не хотела отморозить себе задницу, если ответом будет «нет».
Мы молча жуем, вытянув перед собой ноги. Ее голова упирается в стену дома, глаза закрываются, когда она проглатывает свой первый кусочек.
— Я люблю эти глупости. Они такие вредные.
В ход идет оранжевая.
— Я никогда не брал еду из мусорного бака и не ел ее, — объявляю я, делая глоток из бутылки с водой, как будто я полная задира.
— Прекрати немедленно! Ты не мог!
— Мог, — хвастаюсь я с гордостью. — Я умирал с голоду и был с несколькими приятелями, и мы шли мимо действительно хорошего ресторана. Технически мы шли по переулку мимо их мусорных баков…
— Это так отвратительно — твой рот был в мусоре. Какого черта ты ел?
— Паста с фрикадельками из пакета с остатками еды. — Я хихикаю. — Мы были в городе, и его только что выбросили, так что я решил, что он чистый.
— Роуди, это отвратительно!
Когда она наклоняется вперед и стучит меня по штанине, отчитывая, все мое тело напрягается, икра горит там, где она ткнула в нее кончиками пальцев.
— Они были еще теплые! Ясно, что я не умер от этого, так насколько же это было плохо? — Я протестую. — Кроме того, сверху было посыпано нужное количество пармезана.