Рекс выпрямляется во весь рост, медленно приближается ко мне, берет меня за руки.
— Я считаю тебя хорошей партией, Анабелль Доннелли. Ты и твой неоново-розовый плакат были, наверное, лучшим, что случилось со мной в этом году. Без тебя, я бы вел себя как придурок где-нибудь, растрачивая свое гр*баное образование.
О боже, он слишком, слишком мил.
— Ты можешь найти кого-то лучше меня, Рекс, — тихо отчитываю я, позволяя ему переплетать наши пальцы. — И твоя мать умрет от сердечного приступа, если ты начнешь встречаться со мной.
Я знаю, потому что встречалась с его матерью. Она одна из тех светских пригородных домохозяек с регулярными инъекциями ботокса и надутыми губами. Она любит меня, как друга своего сына, но если бы у нас были романтические отношения, у нее случился бы припадок истерики.
Рекс пожимает плечами.
— Может да, а может, и нет.
— Рекс…
— Ты хотя бы позволишь мне поцеловать тебя перед уходом?
Да. Да, я позволю ему поцеловать меня. Я не замужем и одинока, и отец моего ребенка не сделал никаких заявлений. И мне любопытно.
Я поднимаю подбородок, а его руки скользят по моим плечам и шее, обхватывая мое лицо, как Эллиот делал десятки раз в прошлом. Боже, контакт такой приятный.
Его губы робкие, как порхание бабочки, мягкие, нежные и пытливые, постепенно обретающие уверенность. Он нежно целует меня, и мне любопытно открыть рот, позволить его языку проскользнуть внутрь.
Наши дыхания смешиваются. Языки сплетаются.
На вкус он, как жвачка и одеколон, который я купила ему на день рождения, чтобы заменить ужасный запах, который он всегда носил раньше.
Поцелуй длится недолго, но он приятный.
Определенно приятный.
Мои пальцы не скручиваются в носках, как с Эллиотом, но что касается первых поцелуев, у меня были и похуже, с парнями, которые не заботились обо мне, как Гандерсон.
Тем не менее, достаточно ли хорошо?
Как бы я ни боялась остаться одна, справедливо ли давать Рексу надежду? Я прикусываю нижнюю губу, размышляя.
— Никогда не думал, что у меня будет шанс поцеловать тебя — никогда за миллион гр*баных лет.
— Почему?
— Потому что ты... это ты.
— Что это значит?
— Ну, во-первых, ты дочь тренера Доннелли. Он уволил меня и возненавидел до глубины души. Во-вторых, это дурацкое пари. В-третьих, ты красивая, умная и должна знать, что лучше не дружить с кем-то вроде меня.
Я кладу руку ему на плечо и нежно сжимаю.
— Ты больше, чем дурацкие розыгрыши и безвкусные шутки. Вот почему я дружу с тобой, Рекс. Я вижу в тебе хорошее. Ты один из моих лучших друзей.
— Я могу смириться с такой оценкой. — Он замолкает, оставляя след на моей руке. — Можно тебя кое о чем спросить?