– Спасибо!!!
– За что???
– Благодаря тебе, я приняла решение, о котором, возможно, буду жалеть!
– Опять смеешься? Какое еще решение???
– Я подумала, что если о тебе многого не знала, не понимала или понимала неправильно, то такие ошибки возможны и в отношении других людей!
– Ты говоришь загадками, какие еще люди?
– Это неважно, мне нужно бежать! ― Маша схватила сумку и помчалась к выходу. Потом, будто опомнившись, она вернулась к столу и присела на край стула напротив опешившего от неожиданности Димки.
– Я говорила «был» ― это неправильно, ты такой же, и жаль, что не говорила тебе раньше: ты сильный, умный, отзывчивый, смелый! Ты сейчас такой. Я не знаю, что там у вас с Вероникой, но не теряй себя, не надо! Если у нее есть хоть капелька разума, то она должна очень дорожить тобой!
Девушка пристально посмотрела на Керимова, ободряюще улыбнулась и хотела уйти, но Димка окликнул ее:
– Маша! Если когда-нибудь будут нужна помощь, я…
– Я знаю, ― кивнула девушка.
Она помчалась в метро, если бы мысли могли ускорить транспорт, но вагон мчался бы со скоростью света. Девушка буквально ворвалась на базу, которая уже почти пустовала, она еще никогда так быстро не вторгалась в психологический кабинет, тут же бросила сумку на диван, кинулась к своему рабочему столу, достала оттуда ключ и сделала то, о чем давно мечтала: открыла ящик с журналом профессора.
К ее удивлению, ящик оказался глубже, чем она думала, там было несколько журналов, внешне очень похожих, они были расположены по датам, последний журнал был только на половину заполнен. В каждом из них хранились мини-досье на всех футболистов, которые играли на памяти Николая Степановича, а также ряда работников клуба. Первые записи делались при первичном знакомстве с новым игроком, потом наблюдения записывались, если было что-то интересное ― пристрастия, события (хорошие и плохие), памятные даты, просто замечания по тому, как человек изменяется. Очень полезные.
Но Маша понимала: психолог не хочет, чтобы у его подопечной возникали установки, он требовал от нее всегда собственного взгляда. Только теперь Маша поняла почему: если смотрит один человек, он субъективен, если два ― вероятность ошибки значительно меньше. Все последние месяцы Маша выполняла для психолога роль контрольной группы, которая также реагирует на события, но независимо от действий экспериментатора.
Это девушка определила по ремаркам: М. согласна, М. не знает об этом, М. думает иначе. Большая честь, показатель уважения.
Наконец, она нашла досье по Березину. Там была прикреплена его детская фотография, мальчуган с озорными голубыми глазами, крепко обнимающий футбольный мяч. Девушку удивило, что первые записи сделаны задолго до того, так Дмитрий стал играть за основной состав. Маша прочитала заметки, и она стала догадываться, почему этот талантливый парень так влюбился в футбол, почему он сломался, почему не смог выиграть пари, почему так относится к жизни…