– Нет, нет!– отчаянно затрепыхалась под ним.
Эмиль закрыл Иллирии рот рукой, продолжая свои смелые действия.
– Тише, тише, сказал же, ты сегодня ничего не потеряешь, я не трону тебя так, как ты боишься, но дай мне поиграть с тобой… Сделать хорошо нам обоим… Я ведь заслужил маленькую благодарность. Он высвобождает свой член из шальвар, берет руку Иллирии и заставляет ее обхватить его, при этом накрывая ее руку своей, чтобы она не отступила, не оттолкнула.
Девушка невольно охает… Странное ощущение, новое… Его мужское достоинство такое большое, такое… живое… Мягкая горячая плоть сверху, такая твердость внутри… Он словно живет своей собственной жизнью– стоит немного надавить– напрягается, дергается… В нем такая мощь… такая тайна… Ей страшно и волнительно одновременно… Эмиль резко толкается в ее руку с характерным стоном, и она чувствует проступившую на головке влажность, как его достоинство еще больше набухает и наливается в ее руках. Она думала про этот член с тех самых пор, как увидела его в действии на пиршестве Виры… А теперь… Теперь он был в ее руках, всего в шаге от того, чтобы… Нет, нет, НЕТ!
– Боги, Лира, ты такая горячая и влажная… Ты создана для того, чтобы дарить удовольствие мужчине… Зачем ты мучаешь себя все эти годы? Как сильно я хочу тебя… – его рука умело расслабила плотно завернутую ткань на ее теле и приспустила ее, оголяя грудь,– дай мне посмотреть на тебя, приласкать… Я сделаю тебе так хорошо…
Иллирия словно вышла из ступора, резко отстранилась, вырывая руку из его захвата… Она смогла, наконец, каким– то макаром выкрутиться от захвата его рук.
– Я подарю тебе много золота, Эмиль, только прекрати! Свободу подарю! Любую женщину, аристократку, которую пожелаешь! Ты станешь членом совета! Только перестань, умоляю! Не смотри на меня обнаженную! Не трогай! Я не могу дать этого всего тебе, как бы… не хотела…– сказала и сердце ушло в пятки…
Он засмеялся… Гортанно… Зловеще… Одержимо. Его глаза горели.
– Мне не нужны твои жалкие подачки! Я хочу только одну женщину, Лира, неужели ты до сих пор это не поняла?! И ты не можешь мне ее дать! Зато…– он резко распахнул ее ноги, пристраиваясь между бедер,– я могу взять ее сам. – Толкнулся в нее через ткань, имитируя то, что могло бы быть между ними.– Всего один рывок– и все, ты стала бы моей…
– Нет! Я умоляю тебя! Умоляю!– шептала она, уже не сдерживая слезы отчаяния.– Не делай этого… Я прошу…
Он зло выругался.
Перевернул ее на живот, заставил немного выпятить бедра, навалился сверху, освобождая свое мужское достоинство. Несколько раз потерся о нее, через ткань ерзая возбужденным членом по промежности и с глухим стоном излился себе в руку…