— Куда ты? Поворачивай.
Он только головой помотал, давая понять, что не слышит. Или не хочет слышать. Очень скоро Клим вообще съехал с шоссе на какую-то грунтовую дорогу, которая вела через лес… черт знает куда. Скорость, слава богу, сразу сбросил. Я сняла шлем и постучала по его.
— Какого дьявола! Куда ты меня привез?!
Удивительно, но я злилась, а не боялась. А ведь в такой глуши (и откуда она взялась, я думала, Подмосковье все перекопали и застроили) Стерн мог поиметь меня, убить и закопать. Возможно, у меня не было страха, потому что все видели, как мы уезжаем. Но скорее это чертов Клим совсем запудрил мозги. Он нравился мне. Я его не боялась. Я хотела быть с ним здесь, вопреки всему и всем.
— Еще не привез, — ответил Клим, снимая шлем тоже. Он полностью заглушил двигатель, и мы просто плавно скатывались куда-то вниз по дорожке. Почти как на велике.
Ловко повернув байк на песке, Клим остановился у самой кромки воды. Я сняла шлем и потрясенно выдохнула:
— Вау.
— Отличное место, чтобы изнасиловать тебя, а потом убить, — пошутил Стерн. – Или наоборот.
— Дааа, красиво, — проговорила я, почти не понимая его шутки.
Мы оказались на небольшом песчаном пляже у реки. Или водохранилища. Я точно не знала, но было все равно.
Я слезла с байка и некоторое время просто стояла, глядя на воду. Деревья почти оделись листвой, отражаясь в бегущей реке, как в зеркале. Вчера было прохладно, и шел дождь, наверно поэтому на маленьком уютном пляже еще не было отдыхающих с мангалами: местных и москвичей.
Я так давно не была в таких местах. Мой город небольшой, но там тоже все куда-то бегут. В Москву или из нее. Ну а столица никогда не могла похвастать тишиной.
— Я рад, что тебе нравится, — проговорил Клим, возвращая меня из единения с природой.
Вернулся и мой сарказм.
— Отличное место, чтобы лишиться девственности.
— Со мной?
— Нет, с бобром, который строит плотину.
— Тогда я не зря ехал.
Стерн хохотнул и достал из небольшого отделения под седлом плед. Он свернул его в два раза и бросил на траву.
Он опустился и похлопал по пледу, приглашая и меня. Убегать или гордо отказываться было бы глупо. Что бы не говорила Елена, Клим совсем не похож на безумца, одержимого девственностью. И уж точно он не станет бросаться на меня, как дикарь, и насиловать.
Я присела рядом, и Стерн улыбнулся.
— Рад, что ты меня не боишься.
— А должна?
— Не знаю. Тебе наверно наговорили всякого.
Он сходил снова к байку и принес оттуда бутылку коки.
— Хочешь?
— Не откажусь.
Клим открыл крышку, протянул мне колу. Я сделала два глотка, отдала ему бутылку и все-таки спросила: