Как ни странно, но какой-то особой боли я не почувствовала. Наверное, потому что запястье и так горело огнем. Даже наоборот. Через минуту боль прошла совсем. Ощущались только приятные ласкающие движения его языка. Странно это все как-то. Я облегченно вздохнула и осторожно пригладила его волосы рукой, пропустив пару шелковистых прядей сквозь пальцы. Чудесное ощущение! В этот миг глаза Алекса резко открылись.
Меня буквально опалило их яростной зеленью. Алекс на мгновение замер. А потом резко отпустил мою руку. Почти оттолкнул. Голова у меня закружилась. И я начала заваливаться на бок. Но упасть не успела. Алекс резко сел и успел меня подхватить, сжав в стальных объятиях:
– Анька!
Мое имя в его устах похоже на вздох. Алекс зарылся лицом в мои волосы, жадно вдыхая. И я позволила себе наконец расслабиться. Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо. Кажется, я провалилась в обморок.
– Аня! Анечка! - Меня кто-то осторожно трепал по щеке. – Очнись! Хватит уже спать! Простудишься! И нам пора идти, пока никто сюда не забрел. И не увидел нас рядом с трупами.
Глаза категорически отказывались открываться. Их словно кто-то очень «добрый» песком засыпал. Болела, кажется, каждая клеточка моего несчастного тела. Боже, что со мной произошло? Или я уже заболела?
– Аня! - Меня снова потормошили. – Я вполне в состоянии взять тебя на руки и нести до самого поезда. Но это неизбежно привлечет к нам толпу любопытных идиотов.
Какой нести до поезда?! Давно ли лежал у моих ног труп трупом? Я широко распахнула глаза, внезапно все вспомнив. У склонившегося надо мной Алекса был вполне обычный цивилизованный вид. Если бы не дыра в куртке, можно было подумать, что мне все приснилось. Я осторожно его ощупала. Вампир недоуменно, но молча наблюдал за моими манипуляциями. Дождавшись пока я закончу, без звука подхватил за руки и легко поставил на ноги:
– Ань, я в полном порядке. А вот как себя чувствуешь ты?
Я молча пожала плечами. Конечно, бывало и получше. Но Алексу об этом знать не обязательно.
– Я слишком много у тебя выпил. Ты сильно рисковала. Вампиры в терминальной стадии невменяемы. И ничего не осознают, кроме всепоглощающей жажды. В такие моменты нас ведет инстинкт выживания.
Я вздохнула:
– Алекс, у меня выбора не было. Где бы я тебе взяла донора?
– Любого на улице…
– Ты смеешься? И что бы я человеку сказала? У меня тут в подворотне вампир мертвый валяется. Помогите, пожалуйста, кровью! Кто сколько может!
Последнюю фразу я прогнусавила, изображая нищего, выпрашивающего милостыню. Как их обычно изображали в фильмах. Лицо Алекса сначала вытянулось от удивления, а потом он прыснул со смеху: