Хотя нет, вру. В первый вечер знакомства Максим отреагировал на меня очень спокойно. Это я была в восторге от крепкого и статного брюнета со смоляными кудрями и темными, почти черными глазами. А Макс никак не выделял меня среди остальных. Когда пришла пора возвращаться домой, кто-то вспомнил в каком я районе живу. А кто-то, словно в шутку, заметил, что Максим живет чуть дальше меня и ему по пути. Тут же кто-то, кажется тетина подруга, подал идею, чтобы Максим меня провел. Парень не сопротивлялся. Наоборот, подошел к задаче со всей ответственностью. И провел меня до порога моего дома. А там уже нас поджидала тетя Маша. И в благодарность за то, что племянницу доставили в целости и сохранности, зазвала Макса на чай.
Я плохо помню почему-то тот вечер. Кажется, мы втроем пили чай со знаменитым цветаевским пирогом. Максим много шутил и смеялся, не сводя с меня блестящих антрацитовых глаз. А тетка благосклонно ему улыбалась.
На следующий день Макс примчался к нам домой, едва только начало смеркаться. И, наговорив кучу комплиментов тетиному пирогу и нашему уютному дому, позвал меня гулять. Через два месяца мы поженились. А через год развелись. Тихо, мирно, без скандалов и дележки имущества. По обоюдному желанию. А я до сих пор не могу понять, что это за помутнение рассудка тогда со мной случилось.
Мы с Максом не ругались. Друг друга не обижали. Просто постепенно флер романтики развеялся. И вдруг оказалось, что мы абсолютно чужие люди. Которым не уютно рядом друг с другом.
Жили мы у его родителей. И в отличие от сына, свекровь не стеснялась пилить меня и читать морали за каждую ерунду. Когда помимо несущественных задержек по причине отсутствия общественного транспорта и не отглаженных сразу после стирки рубашек Максика, в ход пошли придирки по поводу того, что я никак не забеременею, я собрала свои вещи и ушла к тетке.
Если честно, я ожидала, что тетя Маша устроит мне скандал по поводу моего самоуправства. Ведь Макс ей очень нравился. И в те редкие дни, когда мы приходили в гости, стол ломился от любимых блюд моего мужа. Но, против всякого удивления, тетя Маша только что-то одобрительно проворчала. Сказать, что я была изумлена, это значит, ничего не сказать.
Споткнувшись в очередной раз и едва не выронив сумки, я наконец-то вынырнула из мыслей о бывшем. Вокруг, кажется, стало еще темней. Даже мерцающих огоньков из освещенных окон не стало. Или это обман уставшего зрения? Я передернула плечами. Надо же было угодить в такое приключение!
В полной темноте я даже не могла определить сколько прошла. Еще чего доброго пройду мимо своего дома. И хорошо, если уткнусь в забор к бабе Глаше. А если впишусь в узкий проход между обрывом и соседским забором, то поминай, как звали! Там я точно на ногах не удержусь и свалюсь на берег. И почему до сих пор никто не перегородил этот проклятый проход? Ведь все равно им никто и никогда не пользуется!