Вот и поступила так, как хотелось…
Всю ночь оставшуюся потом проплакала, когда он оттолкнул ее, девчонку несмышленую, и уехал с друзьями догуливать последние часы свободы перед армией. Ругала его, ругала! Но не проклинала.
А утром пошла провожать. И клятву дала – ждать.
Толик тогда посмотрел на нее именно так, жадно и остро, своим серым волчьим взглядом… И кивнул.
Аглая знала, что он, так же, как и она, слов на ветер не бросает, не умеет. Если обещал, значит вернется.
Она ждала.
И он вернулся.
Высокий, выше, чем уходил! Красивый! Ах, какой красивый! И голодный.
Впился ей в губы жадно, она только ахнуть успела. И больше ничего.
Аглая усмехнулась, старательно уводя взгляд от нынешнего, взрослого и матерого Савина и вспоминая, какой он был… Когда забирал ее себе на старом скрипучем диване.
Как это было больно и сладко, остро и тягуче.
Аглая и не вспоминала бабкины предостережения, что неправильный мужик может силу ведьмовскую забрать, надо подходить к выбору парня тщательно, с осторожностью…
Не вспоминала, потому что Савин – был самым правильным. Самым нужным на свете.
Тем, единственным.
И целый месяц после этого еще был именно таким, даря ей свои силы, наполняя ее счастьем и энергией.
— За встречу, ведьмочка, — усмехнулся новый-чужой Савин прежней дразнящей улыбкой и махнул пробирку до дна.
И не подал вида, что что-то не так, хотя Аглая от души соли и перца сыпанула.
Выдохнул, глянул на нее иронично-выжидающе.
Аглая усмехнулась и тоже опустошила пробирку. Ух! Хорошо пошла!
— Повторим? – тут же предложила она, и генерал спокойно кивнул.
Выпили по второй, все так же испытующе глядя друг на друга.
Тишина и темнота в комнате слегка разбавлялась далекими выкриками гуляющих вампиров и заунывными стенаниями привидений, которые никак не хотели ложиться спать.
Тишина и темнота между Савиным и Аглаей ничем не разбавлялась. Густела, плотнела по мере того, как наливались темнотой и плотностью их взгляды, которые они уже друг от друга не могли оторвать.
Вот Аглая облизнула губы непроизвольно, Савин тут же уставился на них, сглотнул.
— Поцелуемся? – предложила Аглая, и сердце замерло в ожидании.
Как тогда, целую жизнь назад…
— Конечно.
Савин не стал ее в этот раз отталкивать и сбегать к другим бабам.
Он встал, потянул ее на себя, жестко так, знакомо-незнакомо, заставил запрокинуть голову, провел пальцем по влажным губам:
— Ну привет, ведьмочка. Ждала меня?
Его голос, хриплый такой, царапучий, резанул по-живому, по тому самому, что, казалось, умерло еще тогда. Целую жизнь назад.
— Ждала, — неожиданно для себя даже призналась Аглая. И понимание пронзило ее своей очевидностью: ждала! Правда ждала! Ах ты ж… Надо бабкин дневник… Ах ты, черт…