– Все может получится, – продолжила Бронвин, не обращая внимания на его саркастическое замечание, – и будет удобно нам обоим.
Брайс, казалось, был потрясен.
– И как ты будешь платить за свое жилье?
Слова Терезы прочно засели в памяти. Они заставили Бронвин задуматься, что, возможно, она действительно заслуживает больше, чем странная договоренность жить под одной крышей.
– Платить будешь ты, – решительно сказала она, и он прищурился. – За жилье, мою учебу и алименты на Кайлу. Это самое меньшее, что ты можешь сделать. Мне не нужны миллионы или половина твоей компании, но было бы глупо с моей стороны не просить твоей поддержки, пока я не закончу учебу.
– Я не хочу, чтобы ты переезжала, – мрачно сказал Брайс.
– Знаю, но если я не перееду, мы продолжим ходить по кругу. Я не хочу желать тебя в сексуальном смысле, Брайс, но если останусь здесь, то мы точно снова будем спать вместе, и это станет огромным шагом назад для нас. Для меня.
– Бронвин, что нужно сделать, чтобы убедить тебя, что я не хочу потерять ни тебя, ни Кайлу? Что я искренне хочу спасти наш брак?
– Нам больше нечего спасать, – она горько улыбнулась. – Я не отрицаю, что меня физически влечет к тебе, но только на этом брак не удержишь.
– И это все, что ты чувствуешь ко мне? Физическое влечение? – хрипло спросил Брайс.
– Да, – солгала Бронвин, радуясь, что солнечные очки скрывают ее глаза.
– А как же Кайла?
– С Кайлой все будет в порядке, и с нами тоже.
– Пожалуйста, не делай этого. – Его голос упал до настойчивого шепота, пронизанного отчаянием. – Дай нам шанс. Я знаю, что делал ужасные вещи и отвратительно вел себя, но…
Бронвин подняла руки, ей было неловко видеть, как он умоляет, к тому же она знала, что если позволит Брайсу продолжить, то сдастся.
– Ты причинил мне боль, и я не могу это забыть. – Она хотела, чтобы он видел ее глаза, поэтому сняла солнцезащитные очки и поморщилась от яркого света. – Я пытаюсь, но я всего лишь человек, и ошибки, которые ты совершил, были ужасны. Попробуй взглянуть на это с моей точки зрения. Попытайся представить, каково это быть полностью отвергнутой только из-за беременности. Представь, какой потерянной я чувствовала себя, когда ты не звонил, когда ты отказывался отвечать на мои звонки, когда ты, казалось, отвергал меня на каждом шагу.
Брайс открыл рот, чтобы что-то сказать, но после быстрого, болезненного вдоха снова закрыл его и позволил ей продолжить.
– Ты с таким презрением отзывался по поводу одежды и игрушек, которые были у Кайлы, когда ты снова нашел нас. Но каждый цент, который я зарабатывала, уходил на то, чтобы она была чистой, одетой, накормленной, счастливой и здоровой. Это была огромная ответственность, которую я должна была нести сама. Тебя там не было, Брайс. Это была только я, и я должен был сделать все возможное, чтобы облегчить наше положение. А когда мы приехал сюда, ты вел себя так, будто это тебя обидели! Твоя глухота каким-то образом была моей виной, и, оказалось, что это я "бросила" тебя на месте аварии! – Она слышала горечь в своем голосе и знала, что она должна быть видна в ее глазах. – Разве можно такое простить? Разве можно это преодолеть? А теперь ты хочешь, чтобы мы были семьей, ты не хочешь развода, и ты ждешь, что я каким-то образом буду благодарна за это? Ты ждешь, что я забуду боль, которую ты мне причинил? Ну, я не могу этого сделать. Мне бы очень хотелось, но раз уж я не знаю, почему ты так взбесился, когда я рассказала о беременности, то как, черт возьми, я могу быть уверена, что это не случится снова? Я не могу жить с неопределенностью. Я не хочу больше мучиться и не хочу, чтобы моя дочь испытывала такую же боль и смятение. Я знаю, что уже говорила это раньше, но я также смертельно устала от твоей скрытности. Ты полностью закрыт от меня, и так было еще до аварии. Но знаешь, мне уже все равно, что это за секреты.