— Арсен, Павлович, я дал команду парням, они уже ищут Мансурова.
— Ищи, Леша, ищи. Докторшу потряси, но найди Тагира, а главное, Агату. Девушку ко мне, у Тагира сам все узнай, иначе я за себя не ручаюсь.
— А… — Алексей застыл безмолвным изваянием, в замешательстве глядя на босса.
— Что? — не понял Арсен и тут же досадливо поморщился. — Так говорят, Леша, «ручаюсь» — это правильно.
***
— Не глазей по сторонам, дорогая женушка, — со стороны кажется, будто Мансуров заботливо придерживает меня за локти. И только я знаю, что от такой заботы завтра у меня будут синяки. — Лучше смотри под ноги.
Мне бы понять, куда меня привезли, похоже, это не какой-то подвал, а настоящая клиника. Муж хочет, чтобы мой ребенок был записан на него, и я сама сделала все, чтобы от него зависеть.
— Быстрее шевелись, — угрожающе шепчет он на ухо, и я торопливо киваю.
Не стоит его злить. Тагир бесится, когда что-то идет не по плану, а у меня появился шанс все изменить. Муж не знает о звонке матери, и это хорошо.
Стараюсь идти быстрее. В кабинете УЗИ доктор улыбается нам, и Тагир мгновенно преображается. Когда он хочет понравится, он умеет очаровывать, я тоже в свое время на это повелась. Теперь я понимаю, какое он чудовище, но уже поздно.
— Давай, дорогая, делай, что говорит доктор, — мой муж сама любезность, а меня начинает тошнить.
Вырываю из его рук локоть и иду к кушетке. Читаю на бейджике доктора: «Велесова Марина Александровна». На миг даже завидую этой Велесовой — она свободна, никто не держит ее под замком, она после смены может выйти в город и выпить кофе с пирожным.
В компании мужа, например — на безымянном пальце у Марины Александровны красноречиво блестит ободок. Вряд ли она ненавидит своего мужа как я Тагира, хоть он и муж мне только на бумаге. А у этой Велесовой наверняка все по-настоящему.
Докторша вскрывает пакетик из фольги и надевает латекс на длинный датчик, похожий на большой палец.
— Ложитесь, Агата…? — смотрит вопросительно, но я молчу. Ничем помочь не могу.
— Янушевна, — отвечает за меня Мансуров. — Мансурова Агата Янушевна.
Если бы я могла говорить, то сказала бы — нет, крикнула! — что я Дворжецкая, Агата Дворжецкая. Но я замужем за Тагиром, поэтому молчу и опускаю глаза.
Велесова задает вопросы, в основном, из области женской физиологии. Отвечает по традиции Мансуров, и она в какой-то момент спохватывается.
— Агата Янушевна, почему вместо вас отвечает муж? Давайте, пообщаемся с вами!
— Она не ответит вам, госпожа Велесова.
— Почему же?
— Моя жена немая.
Докторша сочувственно поджимает губы, и от этого я еще больше ненавижу Мансурова. Ему нравится представлять меня как умственно отсталую. Вот и Марина Александровна начинает жестами показывать, что я должна раздеться, хоть я прекрасно слышу.