— Да?
А зрачки-то расширены. От возбуждения, Светик?
Я давно заведен, ощущаю это, как приход, торкает по венам, несет со страшной силой. Она не имеет отношения к Красу, как я и знал, это гаденыш все придумал!
И теперь мне одновременно легче и сложнее. Потому что Светочка не имеет темных пятен на репутации.
И потому что я имею.
И мы с нею по-прежнему — две непересекающиеся параллельные.
— Ну ладно, — хриплю я, понимая, что надо валить. Потому что мне реально ничего не светит. И пока способен, конечно же. А то сорвусь, глупостей наделаю. Темный коридор и ее близость так и провоцируют.
Разворачиваюсь, берусь за ручку двери.
Нахера приходил?
Идиот.
Света смотрит на меня по-прежнему злобно и напряженно.
И, когда я уже поворачиваю ручку, открывая дверь, бросает презрительно:
— Что, так и уйдешь?
Ого. Нет, не так. ОГО-ГО!
Медленно, аккуратно, закрываю обратно дверь. Оставляя нас в замкнутом пространстве.
В голове… Нет ничего в моей пустой голове. Вернее, там чего-то паническое варится, типа: «Вали отсюда, идиот! Ее отец тебя сожрет! А если он не сожрет, то брат разорвет, а если родственники не смогут, то Васильич… Белые медведи… Полярные льды… Монголия… АААА, бля!!! Похер!»
Она стоит у стены, шага ко мне не делает. И смотрит злобно.
Но теперь я понимаю причину этой злости.
И понимаю, что… Не уйду. Пока так смотрит. Пока ждет.
Упираю руки по обе стороны от ее лица, как в пошлых фильмецах про любовь, наклоняюсь, втягиваю опять ее аромат… Ох… Ведет сразу. И невыносимо. Не смогу отказаться. Просто не смогу.
Если бы гнала, запрещала, не пускала… Тогда бы смог.
А она — разрешает.
Она — ждет.
И мало места нам, невозможно отстраниться, переключиться, как недавно в универе.
Невозможно.
— Генеральская дочка хочет поиграть? — хриплю я из последних сил, пытаясь вызвать в ней гнев. Чтоб остановила! Потому что сам я — нифига не смогу! Не смогу просто! Сдохну тут, у ее ног, как пес.
— Заткнись. Много болтаешь.
Она подается ко мне навстречу, ловит губами мои губы… И я пропадаю. Падаю в пропасть, ветер свистит в ушах, в голове — дурман ароматный, обволакивает, сводит с ума.
Ее губы на вкус — как мягкое, но крепкое спиртное, которое бьет в голову, отключая полностью обычное мое здравомыслие. Не выдерживаю, обхватываю ее, облапливаю, несдержанно тискаю сразу везде, словно не могу поверить, что вот оно, мое, мое! Все мое! В моей власти! Само!
Так не бывает просто, не в моем варианте!
Света отвечает не особо уверенно, но очень вдохновенно. Раскрывает рот. Позволяет мне не просто целовать, иметь ее языком так, как мне хочется, так, как я привык.