Ну…
Типа нельзя.
Типа подходить.
Типа к ней.
Но мимо-то можно? По делам, скажем… У меня же море дел в том углу вестибюля, где одна рыжая помеха обжимается с каким-то хлюпарем!
К тому же, я вообще плохо вижу. С яркой улицы зашел в полутемное помещение, чего вы хотите?
А потому не замечаю препятствие перед собой.
Тем более, ну что там за препятствие? Мелкое, худое, на ногах держится херово…
Еще и пищит, когда костями о мраморную плитку вестибюля гремит. За грохотом не особо заметно, что я пару раз дополнительно о него спотыкаюсь. Цепляюсь за ребра носком так удачно сегодня напяленных байкерских ботинок.
Непонятный мальчик пищит еще громче, верещит, можно сказать, на пределе слышимости.
Ой, как неудобно получилось!
Под ботинком хрустит выроненный из дрожащих лапок смартфон.
Да чего ж я какой неуклюжий? Прям беда-беда!
На грязь под ногами не смотрю, только на злющую рыжую. Она красиво кусает губки. И краснеет тоже красиво. Очень.
— Что ты себе позволяешь, хамло? — шипит она по-змеиному, а я снимаю темные очки, удачно прикрывающие круги от недосыпа под глазами, усмехаюсь в лучших традиция бедбоев.
— А что такое, рыжулька? Что-то случилось?
— Ты… Ты…
Она не может подобрать слов и указывает негодующе себе под ноги.
Смотрю следом, картинно поднимаю брови:
— Ого! А чего это он тут лежит? У твоих ног? Предложение делает?
— Не твое дело! — злится она и начинает поднимать пищащего, как девка, парня. Тот не может встать, картинно заваливается то на бок, то на жопу, стонет.
Вокруг нас собирается толпа, кто-то достает телефон, не иначе, чтоб запись сделать.
Я пару секунд наблюдаю за происходящим бредом, наслаждаясь картиной, а затем наклоняюсь и за шкирку поднимаю худое недоразумение над полом.
Устанавливаю на ноги, заботливо поправляю ворот курточки, заглядываю в перепуганные глаза:
— Ты чего, мальчик, разлегся тут?
— Да ты… Ты же… — парнишка, похоже, от Светочки заражается, потому что двух слов связать не может, реально недоразумение какое-то.
— Я, — соглашаюсь с ним, — а вот ты чего? Не дороге стоишь, мне пройти надо… — тут я с полсекунды обдумываю, куда мне надо пройти, ничего не придумываю и завершаю неопределенно, — туда, короче. Ты зачем в ноги девушке падаешь? Пугаешь ее…
Смотрю на Светика, выглядящую вообще не испуганной и по-прежнему злой. Ох, сейчас чего-нибудь скажет же! Надо предупредить!
— А вообще, рыжая, — я оглядываю стоящих вокруг студентов, усмехаюсь лениво, в толпе начинают сдавленно ахать девчонки. Это мне прямо-таки удовлетворение моральное приносит. Значит, я вполне себе ничего, несмотря на бессонную ночь и мозговую измену Светочке с Васильичем. А то как-то совсем я приуныл… Не каждый раз видишь, как твоя женщина с непонятным чмошником обнимается, явно предпочитая его тебе… Попробуй тут не приуныть… — Если это твой парень, то херовый у тебя вкус, вот что.