Волод полз в состоянии больной полудремы, бездумно, словно выключившись из действительности. Тело еще слушалось его, и он полз, боясь остановиться, боясь, что не сможет сделать больше ни одного движения. Дышать становилось все труднее. Воздух в трубе затхлый, застоявшийся, мертвый. Накатывали приступы дурноты. В какой-то момент Волод ощутил сладковатый смрад разлагающейся плоти. Он чуть не потерял сознание. Вперед, вперед, не останавливаться!
Ужасно неудобно держать голову, нельзя ни поднять, ни отпустить ее. Затекла шея. Медные стены смыкались все плотнее и плотнее. Начинает казаться, что ты заживо замурован в вонючей тесноте бесконечно длинного склепа. Стены давят – невозможно пошевелиться. Вперед, вперед, на грани полного изнеможения.
Внезапно Волода охватило дикое неодолимое желание встать. Встать, выпрямиться в полный рост и бежать, бежать отсюда. Бежать! Голова билась о металл, пальцы царапали влажные стены. Кажется, он грыз стальные крючья. Безумие. Вдруг Волод зримо представил – дернулась смоляная лента, крючья зацепили разбитую плоть. Тело, скрюченное, с выпученными глазами, перекошенным ртом выволокло на свет. Нет, этого не будет. Замереть, напрячь мышцы, так чтобы захрустели суставы. Замереть, остановиться, успокоиться. Это всего лишь паника. Приступ клаустрофобии. Элементарно. Дышать надо глубоко, ртом, чтобы не чувствовать зловоние. Все? Успокоился? Теперь вперед.
Когда кончился лаз, Волод не помнил. Снова он шел по каким-то коридорам во тьме, его ждали еще ловушки, препятствия – Волод проходил их. Иногда он обращался к истинному видению: пустота, камень, холод извилистых коридоров.
Почувствовал – впереди стена. Толкнул дверь. Яркий свет. Опасность! Бросился на пол. Над головой пролетело что-то большое, мягко приземлилось на четыре лапы. Смотрит на него. А он слеп. Слеп ослепленный тусклым светом четырех факелов по углам комнаты. Перед ним пардус – степная тварь, полукошка-полуящер. Быстрая и опасная бестия.
Пардус прыгнул. Волод перекатился в сторону. Приоткрыл глаза. Наконец-то он может видеть. Почти.
Пардус прыгнул. Волод прянул назад. Слишком поздно. Принял удар на грудь, отступил. Поймал зверя за шею, удерживая оскаленную пасть на расстоянии вытянутых рук. Спиной прижался к стене. Тварь, поднявшись на задние лапы, передними рвала незащищенные плечи. Сиреневые зрачки в упор уставились на добычу.
Без оружия человек против пардуса обречен. Смерть? На долгое мгновение наступило шаткое равновесие. Судорога сведенных в отчаянном усилии мышц, во рту вкус крови из прокушенной губы, рычание зверя в лицо, слюна на изогнутых клыках. Вдруг Волод отчетливо ощутил какую-то фальшь, нереальность происходящего. Запах! Он не чувствует запаха твари. Он даже дыхания ее не чувствует. Когти! У пардуса шесть когтей, а не пять. Волод небрежно оттолкнул от себя разъяренную кошку. Сто килограммов ярости, стальных когтей и зубов отлетело от Волода, опрокинувшись через спину, как месячный котенок.