– Я не игнорирую, – слышится из-за спины притихший голос. – Я был занят.
– Ну да, ну да, – повторяю, сбрасывая с ног ненавистные новенькие туфли. – Впервые за два месяца ты занят для меня? – Оборачиваюсь через плечо и встречаюсь с его темным тяжелым взглядом.
Демьян пожимает плечами в ответ и обходит меня. И лишь сейчас я замечаю, как блестят влагой волосы и что на груди и боках футболка, видимо наспех натянутая, прилипает.
– Я тебя отвлекла? – Указываю на криво надетую одежду.
Демьян торопливо одергивает.
– Недавно вышел из душа, – бубнит он. – Но как? Как ты узнала, где я живу?
Да, кое-что ему все-таки не дает покоя. Я беру паузу, нахожу взглядом тумбочку, на которую аккуратно водружаю сумку и поворачиваюсь по-прежнему стоящему посреди просторного коридора Демьяну.
– Точно так же как и ты. Воспользовалась своим служебным положением и порылась в документах отдела кадров.
– Шалунья. – На губах Демьяна расползается ядовитая улыбка.
Я подыгрываю ему, зеркаля ухмылку, и приближаюсь, больше не чувствую себя незваным гостем. От его взгляда мое тело объято пламенем. Так происходит всегда, стоит нам посмотреть друг на друга. Но сейчас несколько иная ситуация, и как бы я не хотела перейти в горизонтальное положение, заставляю себя стоять на месте и продолжать говорить.
– Ты же не приглашал в гости.
– А ты и не напрашивалась, – парирует Демьян, но я замечаю – не договаривает. В какой-то миг его лицо темнеет, но после вновь обретает прежнее выражение человека, который полностью контролирует ситуацию. – Я же вижу, как тебе сложно показывать себя, свои эмоции вне стен квартиры, в которой ты привыкла жить.
Я ошарашено слушаю признание Демьяна и хлопаю ресницами, прогоняя возникшие словно по мановению волшебной палочки слезы.
– Поясни-ка.
– Лана… – Савицкий делает пару шагов ко мне навстречу. Замирает в полуметре, но не решается приблизиться вплотную. – Там, у себя, ты раскованная. Ты не смущаешься и показываешь себя. Там ты честная в своих эмоциях, но стоит нам оказаться за пределами твоей квартиры, как ты сразу же ныряешь в свой панцирь и скалишь милые зубки.
Я открываю рот, пытаясь возмутиться, но тут же закрываю и опускаю глаза. Черт! Какого хрена?!
– Нет.
– Да, Лана, так и есть.
Он делает еще один шаг. Совсем крошечный, но достаточно, чтобы сократить между нами расстояние. Его руки поднимаются вверх, осторожно опускаются на мои плечи, и лишь в этот миг я понимаю, как стою перед Савицким: плечи поникли, голова опущена, а глаза ищут полоски и точки в темной паркетной доске.
– Вспомни: на работе ты держишься от меня на расстоянии пушечного выстрела. Когда мы едем куда-то, ты делаешь вид, будто я только твой знакомый или на худой конец просто друг. Коллега, – тут его голос меняется и вновь становится более решительным. – Я не хочу нарушать твои границы.