— Послушай. Причину ускорения пока не удалось установить, но расследование ведется. Все под контролем. Мы разберемся, и вполне возможно, что печальная участь обойдет Шестнадцатого стороной, — Док старался привнести оптимизма в беседу, но получилось оправдание, с нотками цинизма.
Изображение вокруг меня поплыло и зарябило волнами, словно по затылку ударили деревянным брусом. Я не мог поверить, что за время службы на государство, самолично создавал и перепродавал яд, который страшно опасен для общества. Рипп…Лидер…Как бы мне хотелось скинуть вину на них. Но тяжесть камня ляжет только на мои плечи за то, что модель номер Двадцать Шесть была недостаточно проинформирована и стала распространителем смерти. Не в силах сдержаться, я ударил кулаком в стену, оставив глубокую вмятину.
От лаборатории до лифта, и до самого выхода из Штаба, моя голова была лишена какой-либо способности думать. Ни тишина тоннеля, ни вид стальных трупов за окном, который так часто будоражил мой разум, не вызывали и капли желания что-то обдумывать. Все произошло довольно резко, внезапно и рухнуло на плечи неподъемным грузом.
На протяжении всего существования, убивать людей для меня было нормой, но вот сородичей и братьев по оружию — нет, никогда. Покинув кабинет Риппа, все, что я пытался сделать — это заглушить посторонние голоса в сознании, и просто дойти домой.
Подъемник плавно вез меня к поверхности.
«Давай, ну же, выскажи себе!», — кричал кто-то в голове, и тут же получал воображаемый удар по морде.
Помолчи. Просто помолчи. Кто бы ты ни был.
«Но я — это ты», — все не унимался некто.
Заткнись!
Что со мной? Неужели этот случай так подкосил меня? Я ведь машина. Не живой, не могу испытывать угрызения совести, если не захочу его симулировать. Но желания делать это сейчас, у меня нет. Тогда в чем дело? В воздухе послышался смех, очень знакомый и звонкий. Галлюцинации? Нет, невозможно. Я помотал головой, пытаясь расшевелить шестеренки. Август постоянно разминал виски, когда у него случались приступы мигрени, и тряс головой, будто взбивал застоявшиеся извилины. Вдруг и мне поможет?
Не сработало. И дело было не в предполагаемых иллюзиях, а новом вопросе: «Откуда я знаю такую деталь о прошлом хозяине?» Спайк должен был стереть важные воспоминания о нем и его семье. Тогда почему…Лифт тряхнуло. Конечная.
Открывшиеся двери впустили внутрь ветер. По данным датчиков, температура ниже средней, на улице слышится гром. Погода будто чувствует произошедшее, и собирается устроить штормовой парад в честь погибших хозяев, которыми люди привыкли себя называть и в адрес самой планеты. Но теперь, все кончено. Я покинул кабинку, и движение мое было не просто желанием выйти, но означало нечто большее — шаг в новую жизнь, и новый мир, свободный и безопасный.