Как же я ошибалась…
Я влетела в комнату, доверху заваленную коробками и вещами, застыла, когда разглядела за стеллажом человека. Аккуратно и по возможности бесшумно подкралась ближе. Там, уже на месте, остолбенела. Парень был одет в одни лишь штаны, сверху не додумался накинуть даже футболку, что в таком холоде выглядело идиотизмом. Горячим таким, обескураживающим идиотизмом. Он метался туда и обратно между двумя столами, спешно перекладывая какие-то предметы и не замечая моего присутствия. А я стояла и жалела о полном отсутствии личной жизни – именно этот дефицит и накрыл меня теперь по полной программе, иначе я ни за что не залипла бы только на один вид идеального тела и темных волос, завивающихся на затылке. Если этот аниматор на корпоративе начнет раздеваться, тогда всем нам крышка – ни одна из сотрудниц уже не будет прежней. А я вляпалась еще до общего сбора.
Он развернулся, протянул руку к завалу на полу и тогда заметил меня.
– О, наконец-то! Я уж думал, что передатчик окончательно вышел из строя. Лет сто его не использовали, потому всякое могло случиться.
И улыбнулся белоснежной улыбкой. Безупречными чертами лица парень пошел в мать, а синие глаза были папины – теплые и по-доброму ироничные. Ничего так мальчонка получился при такой-то спорной генетике. А я глупо закусила нижнюю губу, бесстыдно его рассматривая и уже не очень желая, чтобы в меня поскорее швырнули парацетамолом и вырвали из этой фантазии. Я без стеснения озвучивала все, что приходило в голову:
– А, я поняла! Ты – концентрат моих предпочтений! Спасибо мозгу, вовремя он решил мне тебя обрисовать. Теперь моей личной жизни окончательный каюк, где я в реале такого отыщу?
– Не понял, – молодой человек свел темные брови. – Ладно, давай приступай, по ходу дела расскажешь. Я просто зашиваюсь, ничего не успеваю. Ждал тебя еще дня три назад, но почему-то переход не срабатывал.
– К чему приступать? – я шагнула к нему ближе. – А жарко мне когда станет? Уже бы должно.
– Жарко? – Он осмотрел меня с удивлением. – Точно же, из головы вылетает, что смертные мерзнут. Сейчас. Так лучше?
Он несколько раз пощелкал передо мной пальцами, вглядываясь в лицо и ожидая хоть какой-то реакции. А мне действительно становилось все теплее и теплее, как будто обволакивало снаружи невидимым и неосязаемым одеялом. И от резкого перепада температуры лицо начало гореть, как бывает, когда с мороза заходишь в жаркую квартиру. Молодой человек, видимо, это и уловил, кивнул в сторону табурета и распорядился:
– Садись туда, сейчас в четыре руки быстрее начнем раскидываться. Тебя звать-то как?