Они дальше заскользили по ослепительной поверхности, демонстрируя невероятные положения корпуса, головы.
Партнер, догнав девушку в параллельном скольжении, поднял парить хрупкое тело высоко над головой, крутя ее, выполняющую «разножку». Потом опустил на лед, и они замерли в объятиях друг друга. Это был финальный аккорд.
Музыка закончилась.
– Отлично сработано, – услышал он громкий поставленный голос невысокой женщины, стоявшей рядом с ним. – Можно выходить на соревнования.
– Очень красивая музыка, – задумчиво произнес Зернов. – Что это? – спросил он Стеллу Аркадьевну.
– Это Эцио Боссо. Rain, In your Black Eyes. Боссо – гений современной классической музыки. Итальянец. Понравилось? – спросила железная леди, взглянув на него из-под объемной челки пышных каштановых волос.
– Да, музыка просто чудесная.
Он был не уверен, что она спросила про музыку. Может, про фигуристов? Поэтому добавил:
– Пара тоже чудесная.
Довольные запыхавшиеся фигуристы подкатили к бортику и, надев защиту на лезвия, собрались направиться к раздевалке.
– Мне нужно с вами поговорить, – окликнул Зернов их.
Его тучная фигура перегородила им путь.
Они недоуменно посмотрели на него.
– Где мы можем поговорить? – обратился он к Стелле Аркадьевне.
Заслуженный тренер предложила им пройти в тренерскую.
Это было небольшое, но уютное помещение с парой фиолетовых диванов, стульями, странно-белыми столами, кучей спортивных атрибутов и наград на стенах и стеллажах, и растением в углу в виде какой-то высохшей пальмы, которая упорно боролось за свою жизнь, нацеленная выжить любой ценой.
– Я – Василий Андреевич Зернов, – представился наконец он, когда все расселись на выбранные места. Сам он остался стоять, понимая, что стулья его веса не выдержат, а попадать в мягкие объятия дивана он не хотел. – Расследую дело об убийстве Агаты Пожарской.
– Убийстве? Так это было убийство? – огромные серые глаза Алены уставились на него в изумленном вопросе.
Он внимательно следил за их реакцией, но больше никаких телодвижений и всплесков эмоций не последовало.
– Да, к сожалению, – его речь была размеренной. – Что вы можете сказать?
– Мы? – Алена, занявшая теперь место Агаты, смотрела на него недоуменными пустыми глазами, и он не мог сейчас прочесть в этих глазах НИЧЕГО.
Абсолютно никаких эмоций, касающихся смерти Агаты.
Возможно, она не была ее подругой, пусть даже девушки назывались соперницами. Но все-таки они коллеги по льду. Эмоции должны же быть какие-нибудь?
Так вдохновенно каталась сейчас, а внутри – абсолютная пустота? Как так?
Светлые кудряшки обрамляли ее красивое холодное лицо. Обнимавший ее за плечи статный партнер с греческим профилем и прицельным взглядом миндалевидных карих глаз, правильно взял направление разговора: