Кира
Я сижу на кровати в своей семиметровой комнате в общаге. Мне кажется, что время остановилось. Я – на грани отчаяния. Одинокий лучик солнца рассыпается по скудной мебели в моем скромном жилище. В его свете медленно кружатся пылинки.
Чтобы как-то успокоиться, отвлечься от мыслей, я в сотый раз скольжу вниманием по незамысловатой обстановке своей комнаты.
Стол около стены с ноутбуком на нем.
Пять минут назад, придя в общагу, я с ужасом обнаружила, что Кукушкина продолжает вредить. Причем изощренно. На этот раз она вылила на мой ноутбук воду, и он теперь не работоспособен. Как я теперь буду делать свой курсовой? Но это сейчас меня совсем не волнует. Все чувства как бы притуплены.
Скольжу дальше взглядом по своей комнате. Над столом – книжная полка, заваленная учебниками, книгами и прочими нужными вещами. Рядом со столом – стул. Около входной двери – встроенный в стену шкаф. Дверца уже отремонтирована. Не отрывается.
На входной двери в комнату – очень приличных размеров зеркало. Отрада глаз.
Возле кровати – небольшая тумбочка со всякими женскими, очень нужными вещичками. Я сижу сейчас на выполненном в лоскутной технике ярком покрывале, которое я заказывала по интернету в американском магазине. Ждала своей доставки полгода. Но это стоило того.
Это разноцветное милое покрывало, сшитое в технике пэчворк, придает домашний уютный вид моей комнате. Я провожу ладонью по разноцветице, чувствуя под рукой мягкую плотную ткань.
Буров приходит через полчаса. Раздается тихий стук в дверь, а следом за стуком и он сам изящно вплывает в мою комнату.
Прошло всего полчаса, может, даже и меньше, пока я его ждала, а мне кажется, что прошла целая вечность.
Он, конечно, запросто прошел мимо зоркой охраны, через которую и мышь без пропуска не проскочит. Нашел мою комнату, хотя я ему и не говорила.
И почему меня это не удивляет?
Увидев его в распахнутых дверях своей комнаты, я сразу вскидываюсь к нему испуганной газелью.
И вот я уже стою в ласковом кольце его рук.
– Он больше не тронет тебя. Не бойся, – негромко говорит мужчина моей мечты, нежно гладя меня по голове.
– Он очень мстительный, Паш. Он это просто так не оставит, – я в испуге поднимаю на него глаза. Тревога по-прежнему не хочет оставить меня и уехать куда-нибудь в командировку.
– У меня есть рычаги давления на него. Я уже надавил на них, – его спокойствие передается и мне. – Он к тебе больше и близко не подойдет. Верь мне, детка, – он аккуратно заправляет выбившуюся прядку за ухо. В его прикосновении столько нежности, столько ласки, что мое бедненькое сердечко начинает гулко стучаться в грудную клетку.