Ополоснув кружку, направилась в ординаторскую, столкнувшись дверях с Екатериной.
- О, Уля уже проснулась? А я как раз шла тебя будить. Пойдем, посмотрим, как там мистер Харрис.
Мы зашли в палату. Адам не спал.
- Мистер Харрис, как вы себя чувствуете? – спросила я.
- Спасибо, мисс Смит, уже намного лучше.
Я переключилась на магзрение, осмотрела его руку, её вид меня порадовал, восстановление шло полным ходом. В области головы паутины больше не было, а вот в области груди и солнечного сцепления паутина стала еще плотнее и темнее на вид. Проводя рукой над областью сердца, я вдруг услышала, тонкий и прерывающийся, полный тоски и безнадежности вой, даже не вой, а визг, скулёж. Я вздрогнула и посмотрела на Екатерину, на мои глаза навернулись слезы.
- Что, там - спросил Адам с тревогой в голосе.
- Все в порядке - дрогнувшим голосом сказала я,- ваш зверь ни куда не делся, он здесь и все еще жив. Готовьтесь мистер Харрис, скоро поедем и будем пытаться освободить его.
Я встала и отошла к кровати Майкла, парень лежал с закрытыми глазами, а при моем приближении, открыл их. Его взгляд глаз цвета расплавленного янтаря был затуманен болью. Темные волосы прилипли ко лбу. Губы красиво очерченного рта были растресканны и искусаны. Мое сердце сжалось и мне стало трудно дышать. Быстро осмотрев его, я молча встала и пошла к постели мистера Мура. Обернулась, услышав вопрос в спину – Что, плохо, док?
- Нет, что вы. Все не так уж и страшно. Вами мы тоже скоро займемся, возможно, после мистера Харриса.
- Спасибо, док,- сказал Майкл и закрыл глаза.
А я уже стояла над Мартином Муром. И вновь вздрогнула, услышав вой зверя.
Повернувшись, быстро вышла из палаты. Плечи дрожали от сдерживаемого рыдания, - Что Уля, - Екатерина прижала меня к себе, - Ну ты что?
- Катя, они воют, визжат, так тоскливо и безнадежно.
- Кто воет? - спросила в недоумении Катя.
- Звери, я слышу их зверей. И им очень больно! И я не знаю с кого начинать! У них у всех ситуация практически одинакова. Я боюсь, что у меня просто не хватит сил.
И я все же разревелась. Я рыдала захлебываясь слезами, - Мне страшно Катя! Вдруг я не смогу ему помочь?
- Ну, ну успокойся. Ты не праматерь. Ты всего-навсего практикант, и делаешь ты все что можешь! И даже больше! Без твоего видения, и твоих способностей мы вообще ни кому из них не смогли бы помочь.
Катя все говорила и говорила. А я потихоньку успокаивалась и обретала уверенность, что у меня все получится. Обязательно, получится.