- Давай рассказывай, что ты там увидела, и будем решать, с кого начинать.
- Понимаешь Катя, у них у всех одно, и тоже. Серая паутина в области груди, но у Майкла и мистера Харриса еще и в голове. Скорее всего, та что в голове вызывает эти судороги. А вот та, что в груди убивает зверя. У Майкла паутина светлее, там время еще есть, но у него еще и в голове, а она вызывает у меня тревогу, вчера она выглядела не так страшно. А паутина в груди, наверное, все же темнее у мистера Мура. Катя, мне страшно.
- Уля пойдем позавтракаем, ты успокоишься. И мы сделаем все, что сможем.
Глава. 8 Будни.
Мы пришли с ней в больничную столовую. Взяв себе рисовую кашу с яблоком и гренки с сыром, прошли и сели за столик стоящий у окна.
Ели молча, я смотрела, как на ветках стоящего под окном клена ссорились взъерошенные воробьи. Вдруг один из них взлетел и опустился на подоконник. Покосился на нас блестящим глазом и звонко клюнул по стеклу. Я взяла со стола оставленный кем то кусочек хлеба и потянувшись накрошила на подоконник. Воробушек вначале отпрыгнул. Затем подскочив, ухватил самую большую крошку и отпрыгнул вместе с ней на край подоконника. Я улыбнулась. Такой маленький и такой жадный.
Тем временем второй воробушек залетел внутрь помещения и стал кружиться над моей рукой с оставшимся кусочком хлеба. Я раскрыла ладонь, и бестрашная наглая птаха опустилась прямо на лежащую на ней корочку. Ухватив кусочек размером практически с себя, попыталась его утащить. Целиком не вышло, не хватило сил и оторвав небольшую крошку, воробушек унес его за окно. А там сев на карниз громко расчирикался, словно хвастаясь тем, какой он бесстрашный. Мы с Екатериной переглянулись и рассмеялись.
На душе стало легко и светло, откуда-то появилась уверенность, что у меня все получится. Отгоняя от себя мысли о Майкле, я сказала, что первым будет мистер Мур, потому, что его зверь может погибнуть в любую минуту. А погибнет зверь, потеряем вместе с ним и Мартина, так как он не хочет жить без второй ипостаси. А потом будем убирать гадость из головы мистера Рида. Я специально назвала Майкла по фамилии, мне было сложно называть его по имени. Я ловила себя на том, что все мысли мои о нем, даже если я думаю о том, как снимать это проклятие.
- Значит, так и сделаем, - сказала Екатерина. И мы пошли в ординаторскую. Сообщив о нашем решении доктору Бишеку и получив его одобрение, отдали распоряжение готовить пациента к операции. Я еще раз проверила стол и шкаф в надежде найти дневник. Но ни дневника, ни наших записей с Екатериной нигде не было. Странно все это! Кто и зачем их взял? С этими мыслями я и пошла в операционную.