Шеф сказал, что попробуем продавать по этой цене. Чтобы в пятницу все были на «низком старте». Одевались потеплее, взяли термосы с чаем. Обещают похолодание. Мы ответили, что подготовили паяльные лампы и здоровый аккумулятор. Кажется, я заразил их своим оптимизмом. Главное – не облажаться…
После собрания поехал к маме. Сказал, чтобы она писала заявление на увольнение в НПО «Автоматика», я нашел для неё халтурку. Будет сидеть в теплом офисе и отвечать на звонки. Не программирование, конечно, но пока так. Она сначала все выспросила у меня о предстоящей работе. Потом созналась, что с НПО уже уволилась, т. к. их отправили в неоплачиваемый отпуск. Собиралась пойти в школу, с III четверти… Видимо, не судьба… Поинтересовалась зарплатой. Я сказал, что теперь она работает на меня. Как раб. За еду. За хлеб и воду. С маслом и, возможно, колбасой и растворимым кофе. Если будет хорошо себя вести, получит простую крестьянскую пищу: красную икру и шампанское.
Она вздохнула и сказала, что лучше работать на собственного сына, чем на 30 малолетних балбесов. Лишь бы нам обоим не остаться без работы… Тут она была права. Если дело не выгорит, нам обоим придется идти в школу. Ей – учить детей информатике, мне – убирать от снега двор. Я сказал, что жду её завтра, на Крылова, в бывшей бухгалтерии, в 9 утра.
Сам поехал к Гирсову. Мне повезло. Не потому, что он с женой оказался дома. Потому, что его мама приготовила пирог с рыбой. Он сказал, что нашел двух желающих поработать, сам тоже готов выйти, если на работе можно спать… Ему еще работать днем электриком, на стройке. Как это не смешно, я согласился. Планировал выводить по два охранника, от одного все равно не будет толку. Пускай спят по очереди, а в случае кипиша будут готовы оба. Стоять насмерть. Или один отвлекает, а другой бежит к телефону-автомату на углу, за помощью. Пусть приводит всех, кого найдет, в пятницу, к 18.00. Все обсудим, определимся с оплатой, распределим смены. Двое сразу приступят. До 9 утра.
* * *
Дома меня ждал изысканный ужин. Пюре с двумя сосисками и чаем. Я сказал, что сосисок могло бы быть и побольше. Мне ответили, что еще два соска меня ждут в постели. Я не мог дождаться окончания ужина, пил, давясь, горячий чай. Наконец не вытерпел, оставил наполовину не допитую кружку и отправился за добавкой.
После утех на сытый желудок было тяжеловато. Но голод не тетка, ведь я не обедал. Пришлось выбирать между едой и сексом, с остывшим ужином. Я предпочел сексу еду, впервые в этой жизни. Неужели семейная жизнь на меня начала влиять?