Не став задерживаться, маскирующийся под крестьянина император направился обратно в постоялый двор.
//Российская империя, г. Санкт-Петербург, 12 января 1748 года//
В Зимнем дворце уже прибирались, но ещё не был готов для приёма для Его Императорского Величества.
Августейший мальчуган, по приказу Эрика аф Лингрена освобождённый из-под стражи, пока что не до конца понимал, кем он станет в итоге, но уже начал кое о чём догадываться.
Впрочем, власть ему никто не даст. Правительствующий Сенат возглавит аф Лингрен и законодательно придаст себе широчайшие полномочия.
Хаос давным-давно поручил ему уделить особое внимание России. И он уделил: самая разветвлённая сеть шпионов находится именно здесь, докладывая о различных необычностях и происшествиях. Только вот он всё равно слишком небрежно отнёсся к России и прямо сейчас за это расплачивался: он точно знал, что Воитель Бездны жив.
Соотнести разрозненные факты и определить истину не составило особого труда, но вот что теперь со всем этим делать — непонятно. Ресурсов, чтобы найти ублюдочную тварь Бездны, у него в России недостаточно. Есть шпионы, но не ликвидаторы. Нет штурмовых подразделений. Нет даже ищеек, способных выследить и загнать паскудного императора… В Дании или Швеции — сколько угодно! Аф Лингрен может достать там кого угодно! Хоть этого Ломоносова…
«Нет, Ломоносова трогать нельзя», — подумал Эрик. — «Он делает всё правильно и, к тому же, скоро будет вынужден принять власть Иоанна III, законного Императора Всероссийского».
— И когда будет закончен дворец? — поднял взгляд на архитектора Эрик.
— За неделю приведём всё в порядок, господин, — ответил придворный архитектор Степан Иосифович Кронштейн.
— Поторопитесь, — велел аф Лингрен. — Скоро нахождение в этой крысиной норе станет уроном императорской чести.
— Мы сделаем всё возможное, господин, — поклонился архитектор.
Эрик посмотрел в небольшое окошко в стене. На улице отличный зимний день. Неспешно падает снежок, горят фонари…
«Надо прогуляться», — решил он, выбираясь из кресла.
У него есть растущая армия. Агитация идёт своим ходом, пехотные и кавалерийские полки, занявшие «нейтральную сторону», постепенно переходят под руку Иоанна III, читай его, аф Лингрена, а остальные не имеют сильной позиции на продолжение сопротивления: Мария Терезия сбежала в Шлезвиг, а остальные «аналоги» Петра III не могут даже двух слов на латыни связать.
«А ведь среди этих самозванцев вполне может оказаться и настоящий…» — задумался Эрик. — «Нет, он не настолько тупой».
Будет очень неосмотрительно считать тупым этого человека, особенно после событий в Астрахани, Саратове и Воронеже…