— Сестрица, — послышался голос встревоженной соседки за спиной женщины, — не нужно.
Ила подняла на Девдаса суровый взгляд и отвела его руку от огня.
— Тетя, что вы делаете? — подошла я к ней.
— Я не позволю этому человеку не заслужено получить благословение, — тихо сказала женщина, смотря ему в глаза.
— Но сестрица, это храм. Вошедшие в него — равны. Если он хочет получить благословение, никто не вправе запретить, — утверждала другая женщина, боясь наказания не от Бога, а от Девдаса.
На лице Дева появилась улыбка, и он вновь потянулся к огню. Но его вновь остановили. Все замерли.
— Это храм, который построил наш брат. Он никогда не позволял и не позволит ни тебе, ни твоему отцу получить здесь благословение.
— Ваш брат давно мертв, тетушка. Не стоит лить слезы по тем временам, которых не вернешь.
— Вы сильны и красивы, но очень глупы, господин Варма. Воспитаны без любви матери, на жестокости отца и обделены чувством сострадания. Поэтому вам не понять слез других, и их скорби. Нельзя просто прийти в чужой дом и взять что-то без спроса хозяина, — вдруг вмешалась я. И немного погодя, добавила: — Вы хотели заслуженного благословения? Подождите меня здесь.
Я ушла из храма и через пару минут вернулась. Протянула мужчине красный жгучий перец, чем сильно удивила присутствующих. Но они удивились еще больше, когда Девдас принял из моих рук перец.
— Из твоих рук, девчонка, даже яд покажется слаще тростника, — усмехнулся он и положил перец целиком в рот.
Ни моргнув, ни поморщившись, не издав ни звука, он прожевал и проглотил специю. Словно это, действительно, был кусок сахара. Склонив голову перед священником, поспешно оставил храм.
Я проводила мужчину взглядом до самых ворот, пока он не скрылся из виду. А после, тихо сказала:
— Перевоспитать взрослого мужчину не так просто. Вражда между жителями Прасат и Вишалом Вармой длится годами. Я не знаю всей правды, но так случилось, что Девдас Варма стал моим врагом. Это не воспитание, а противостояние его жестокости и неуважению к своему народу.
— Тебе опасаться его надо, а не заниматься воспитанием, — упрекнула меня Ила.
И лишь священник одобрил мое действие улыбкой и кивком.
Этой ночью, я с трудом уснула. Сквозь сон, услышала щелчок и открыла глаза. В полумраке у подножия кровати кто-то стоял. Я медленно приподнялась и всмотрелась в темноту. Незнакомец сделал шаг вперед, выйдя на свет. Им оказался Девдас, направивший на меня дуло пистолета. Совершенно спокойно присел в кресло и вздохнул. Мимика его лица все время менялась, словно он, молча, говорил со своими мыслями. Позже, в другой руке появилась полупустая бутылка скотча. Дорогого скотча. Значит, разговор будет очень серьезный. Сделав глоток, немного поддался вперед и посмотрел на меня взглядом дикого зверя. Как известно, под воздействием алкоголя, проявляется суть человека. Он тот, кто он есть. Помахав пистолетом передо мной, усмехнулся. Почему же от жгучего перца нет никого эффекта, а от скотча сносит голову? Но, нет, мне показалось, что тот пьян. Поставив бутылку на столик, Дев выпрямился. Его лицо перестало дергаться.