С шумом отставив кружку на столик, Фредрик в который раз за ночь прошёлся от кресла до иллюминатора. В кают-компании они были намного меньше, чем в рулевой рубке, но тоже позволяли наблюдать довольно обширный участок космоса перед кораблём.
— Вырубите уловители. — Яркая точка соблазнительно мигала по правому борту. — А лучше, всю электронику.
— Для чего, капитан? — Дерек тоже поднялся со своего места, но подходить ближе не стал.
— Если, как утверждал Балло́к, кит живой, его может пугать магнитное излучение цеппелина. Я слышал, что многие виды животных чувствуют его не хуже, чем мы с вами чувствуем жар или холод.
Лайтнед замолк. Мысль о том, что кит является рукотворным, посещала каждого из сидящих в кают-компании, но никто не осмелился произнести её вслух. Фредрик помнил о сартийским ящере, помнил он и то, что ни в одном журнале, ни в одной газете, нигде не упоминали об искусственном происхождении удивительной находки Майлеса и его команды. Открытие, по значимости не уступающее ни расшифровке хроник первого княжества, ни изобретению светограммы, так испугало своих открывателей, что те предпочли вовсе от него отречься. Ведь сартийский ящер задавал множество неудобных вопросов. Есть ли существа, столь же развитые, как люди? Есть ли жизнь в другой части Небесного мира? И что, если все наши представления о нем — ложь? Потому никто ничего не добавил, предпочтя верить, что кит — хоть не совсем нормальное, но всё же животное.
«Точнее, совсем не нормальное», — подумал капитан, наблюдая в увеличительную трубу за тем, как кит уходит вниз, словно пропуская цеппелин над собой.
В голове Фредрика родилось неожиданное предположение: «Или так оно и есть? Вдруг кит принял «Элоизу» за себе подобного? Эдакого кита-переростка в десять раз крупнее? Или за осколок метеорита, например. И просто хочет с ним разминуться, избежать столкновения? Нет, тогда выключением уловителей ничего не решишь».
— Капитан, все приборы по вашему указанию отключены! — в кают-компанию ворвался очередной чересчур старательный матрос.
Только сейчас Лайтнед понял, что остался здесь один да ещё в кромешной темноте. Освещение также пришлось отключить, и матрос держал перед собой в одной руке подсвечник, а в другой — переносной фонарик, который и протянул капитану.
— Спасибо, можете идти.
— Принести вам что-нибудь ещё? — заботливо поинтересовался матрос.
Нет… Хотя, погоди! Принеси мне какую-нибудь книгу.
— Судовой журнал?
— Нет, обычную книгу. Художественную, — решив, что с парня станется приволочь какой-нибудь технический справочник, сделал Фредрик уточнение.