— И в проклятия я не верю. — В голосе рыжего появилась какая-то странная задумчивость. — Когда Юлана пришла ко мне и попросила провести ритуал…
— Какой ритуал? — невольно насторожился Лайтнед. — Попросила тебя?
— О, да я забыл представиться, — театрально хлопнул себя по лбу лже-матрос. — Теодор Вайлех.
— Вайлех?
Капитан часто-часто заморгал, пытаясь изо всех сил вспомнить, где и когда слышал эту фамилию. А слышал он её точно, в этом не было никаких сомнений. И только через несколько секунд сообразил:
— Ведун?! Тот самый ведун, что служил при дворе моего отца? Тот, что рассказал моему брату, что он обязан жизни бездушной твари?
— Тот самый, что спас его от смерти и вырастил как своего внука, — поправил капитана рыжий. — И ничего я ему не рассказывал. Я, вообще, не в курсе, как Эритель об этом узнал.
В устах молодого парня эти слова звучали дико, но Фредрик не обратил никакого внимания на несоответствие. В отличие от его коллег, безнадёжно переглядывающихся между собой и вопрошая шёпотом: «Что? Внук? Они знакомы?»
— Я не понимаю, — первым не выдержал профессор. — Получается, вы, Фливорст…
— Вайлех, лучше зовите меня так, — изобразил благодушное внимание рыжий, кидая взгляды на Лайтнеда: а то вдруг опять в драку кинется?
— Вы также… такой же, как наш капитан? Именно так вам удалось выжить или все земляне могли менять тело?
— Если бы кое-кто на меня не набросился, я бы дошёл и до этого. Но раз вы сами спросили, придётся ответить по порядку. Нет, господин Юсфен, я не такой, как ваш капитан. Я выжил не потому, что какая-то неизвестная сила переносила меня раз за разом в новое вместилище подобно неприкаянному духу. Я сам выбирал того, кем буду в следующей своей жизни. Конкретно этот матрос, — огладил свои бока, словно показывая новый костюм, землянин, — страдал от весьма запущенной шизофрении. С галлюцинациями, приступами агрессии и прочим. И лежать бы ему до конца своих дней в больнице, но я избавил его от этой участи. Когда подходило моё время умереть, я решал, что дальше. Начинал присматриваться к окружающим, пока не находил того, в чьё тело я переселюсь. И перед самой кончиной перескакивал в него.
— Я же говорю — паразит, — хмынул Фредрик.
— Как и ты, — не отказал себе в удовольствии вернуть укол рыжий. — Только ты отнимал жизни нормальных людей. Людей, у которых были семьи, родные, друзья. Я же переселялся в бродяг, в психически больных, в одиночек, желающих покончить с собой. Я старался минимизировать вред, что приносил им своим вторжением.
— Так или иначе, мы оба забирали их судьбу, — мрачно процедил Лайтнед.