— Позвольте, мой любезный доктор, не согласиться. Раньше хождение по разного рода мистическим кабинетам, посещение оракулов и читающих по внутренностям животных проныр было широко распространено как среди простого народа, так и среди дворянства. И сейчас клиентов у этих мошенников не стало меньше. Просто в высших кругах мода на подобные развлечения прошла, стала считаться дурновкусием. Что абсолютно не мешает заглядывать к гадалкам втайне. А что касается вашей догадки, я просто продолжу чтение.
«Месяц прошёл, но младенец не собирался так просто расставаться с жизнью. Он ел, спал и двигал всеми своими конечностями не хуже остальных детишек, и в возрасте тридцати семи дней был наречён именем Фабийолль, что значило «обычный, ничем не отличающийся».
— Что же это за имя такое? — всплеснула руками старушка Кивия, когда молодые родители пришли показать ей внука. — Неужто вы не понимаете, что нельзя такие имена давать? Кем он вырастет с таким-то именем?
— Главное, чтобы вырос, — сурово отбрил её зять».
— Вот тут я полностью разделяю мнение этого… Тейлуса? — энергично закивал головой господин Свойтер.
— Не знаю, не знаю. Имя — это первое слово, на которое учится реагировать ребёнок. Оно сопровождает человека всю жизнь, и многократное его повторение устами других людей словно бы выбивается в черепе, становится частью крови, частью выдыхаемого воздуха, частью мыслей и поступков. Я говорю не о мистике, а о доказанных наукой фактах. Вы читали недавнюю статью в журнале «Линия ума»? Там приводят исследования одного Шавейского врача… Вам ведь известно, что у шавейцев принято давать два имени — одно «явное», которым пользуются все, а другое — «скрытое», о нём знают лишь ближайшие родственники. И когда подросток достигает половозрелости, только тогда он может раскрыть своё подлинное имя всему миру. Так вот, замечено, что очень многие из них предпочитают оставлять именно «явное» имя в обиходе даже по прошествии нескольких лет. Потому что оно чаще звучало, произносилось большим числом людей, и стало более комфортным для слуха.
— Вот-вот, комфортным. Но, это, простите, и собака на кличку реагирует. А уж назову я её Злыдень или Мармеладка — злее или слаще её характер не станет, — возразил редактор. И уже с большим неудовольствием продолжил: — Не думаю, что именно имя повлияло на судьбу сартийского княжича. А если и повлияло, то уж точно — не в первую очередь.
— Да уж, да уж, — закивал Свойтер. — Позвольте, я продолжу.
И погрузился опять в извилистые линии букв:
«— Поймать бы этих девиц, — вслед за ним зло прошипела Майетолль. — Мы из-за их предсказаний чуть с ума не сошли. А, кроме того, теперь каждый встречный норовит что-нибудь такое ляпнуть, вроде: «Крепись, дорогая, с таким-то дитятком тяжко верно». И ведь, сколько я не говорила, что Фабийолль абсолютно здоров и крепок, ничто не действует».