— Овощами, крупами, а также мясом, — подтвердил Дерек. — Дольше тянуть нельзя. Наши запасы провизии скуднеют на глазах. Они были рассчитаны ровно на сорок семь месяцев, а мы уже проторчали в космосе двадцать шесть из них.
В противовес большинству несущих службу на этом корабле, Фредрик питал к старшему помощнику если не симпатию, то уважение однозначно. Стиворт мог быть настоящей занозой в заднице, отгораживаясь ото всех, подобно благородной девице веером, сухим канцелярским языком и подчёркнутой вежливостью. Но, когда его бесконечные: «Капитан, сэр», — исчезали, игры, и впрямь, заканчивались. И тогда оставалось внимать ему и лучше всего, не спорить. Только вот Лайтнед не обладал повышенной сдержанностью. И коль желчь ударяла ему в голову, он уже не в состоянии был перекрыть её поток, не уколов напоследок:
— Мы не торчим. Мы ищем.
— Не знаю, что конкретно вы, Фредрик, ищите, но профессор Юсфен ясно выразился: в этом секторе «Элоиза» вряд ли отыщет желаемое. Нам нужно поворачивать обратно, капитан. У нас уже есть несколько образцов Эха. Наша миссия, по сути, выполнена.
— Наша миссия состояла в том, чтобы найти китов.
— Но главным образом — в создании записей. — Старший помощник не напирал, но и давал понять, что свою точку зрения он не поменяет.
— Ты говоришь так, словно не веришь в их существование, — в голосе капитана невольно проскользнул упрёк.
— Моё мнение или моя вера ничего не определяют, — веско уронил Стиворт.
— Значит, не веришь, — сделал Лайтнед вывод. — Тогда почему оправился с нами? Почему записался на «Элоизу»?
— Мои личные цели также совершенно не при чем. Но позвольте озвучить общее мнение.
— Не слишком ли ты много на себя берёшь? — пробурчал капитан, но его замечание осталось без ответа.
— Если мы отстрочим возвращение хотя бы на месяц, миссия окажется под угрозой в любом случае. Можно сократить питание ещё на четверть или треть. Можно отказаться от ежедневного душа, но это не решит главной проблемы. «Элоизе» нужна заправка. Ей нужен ремонт, а экипажу — отдых. Никто раньше не проводил в искусственном гравитационном поле более полутра лет. Люди истощены физически и морально. Я вчера нашёл одного из матросов плачущим. А когда спросил его, в чем дело, тот рассказал, что когда улетал, его жена была на втором месяце беременности. Парень боится остаться для своей семьи никудышным отцом и никчёмным мужем.
— Не надо давить на жалость. Подобного рода истории меня просто бесят. Этот матрос знал, на что шёл.
— Девятнадцать месяцев, — напомнил Стиворт. — Мы все подписывали контракт сроком на полтора года.