Глаза приобрели угольный цвет, лишь изредка в них вспыхивало пламя. Прямой подбородок и губы растянутые в ленивой ухмылке. Заносчивый черт! Ну посмотрим.
Во мне взыграла гордость и нерушимое чувство победы, ну не могу я дать ему победить себя. Конечно, концентрацию его силы я не знаю, но сделаю все, чтобы победить.
Сделав круговой жест рукой, Самаэль сотворил маленькую сферу из сгустка адского пламя. Подкидывая его в руке, как мячик для тенниса, смотрел мне в глаза, явно пытаясь считать мой страх. Питается им гад такой.
Призвала щит из света, его должно быть достаточно для защиты от низкого заряда сферы.
Прозвучал свисток профессора и Самаэль кинул шар, но по пути стал напитывать его. Шар приобрел размер футбольного мяча. Врезавшись в мою хилую защиту, без преград разбил ее и достиг цели, то есть меня. Остатки магической сферы опалили одежду и нанесли небольшие ожоги на коже.
Подняла глаза и увидела довольную рожу принца, чтоб его мухи покусали. Ах, так?
Проверим, действительно ли снял барьер Высший. Призвала свет и сотворила шар дневного света, вложила в него толику радости. Чтоб если долетит, этот напыщенный мракобес ходил остаток дня счастливый и добрый, как ангел.
Запустила шар, который он с легкостью его отбил. Попка моя осталась цела, но внутри живота кольнуло и стало скручиваться. Все-таки даже без барьера, кровь ангела противиться делать больно живому существу. Но сейчас, некогда было думать об этом, на меня несся следующий шар от моего оппонента. Увернулась и запустила в него луч света, от которого он с легкостью ушел.
— Давай по взрослому, Светлячок. — создавая сферу поражения, сказал Самаэль, швырнув в меня ею.
Подготовиться не успела, лишь, как зачарованная, смотрела на нее. В черном кольце из тьмы, плескалось адское пламя, создавалось впечатление, что пламя пыталось выбраться из плена темных оков. Очнулась, когда шар был рядом, и попыталась отбить атаку, почти получилось, но искры зацепили меня. Взрывная волна наших шаров откинула меня на пару метров, а тлеющие искры пропитанные магией ранили и без того обожженную кожу.
Крик, сорвавшийся с моих губ, пролетел над полигоном.
— Какого черта, Самаэль? — ругался профессор.
После жесткого приземления, охваченная адской болью, открыла глаза и увидела столпотворение около себя.
— Студентка Аминаэль, не двигайся! Позовите врачей! — профессор перевел взгляд на Самаэля и грозно сказал. — Ты! Останешься здесь. Все остальные свободны, пара закончилась.
Студенты двинулись к выходу из полигона. На поляне остались только мои соседки и четверо всадников.