—…снадобье… сразу понесет…
— …а будешь замужем…
— Но я не хочу, чтобы меня касался другой! Я этого не вынесу! — под совиное уханье барышня заломила руки.
—…и не надо… сварю такое… лишит мужской силы…
Ого, да тут целый заговор!
— Правда? Так можно? — опухшее от слез личико просветлело, но сейчас же опять сморщилось. — Она родит ему сына, и он полюбит ее…
— Не родит! А если родит, то девочку, уж я позабочусь, — старуха повысила голос. — Нашла о чем печалиться.
— Я отдала ему все, — пискнула барышня, шмыгая носом. — Он обещал любить меня вечно…
Зловредная коробочка закричала болотной выпью. Так громко и жутко, что я невольно подпрыгнула и заскользила на карнизе, цепляясь, за что придется.
Сквозь стекло долетел старухин ответ:
— Он и будет любить тебя вечно, не будь я лучшая в Кайлане ворожея и травница!
— Цыц, вы обе! — гаркнул мужской голос.
Я прильнула к щелке.
Свяна, защити!..
Льет, грозный, как палач, шел к окну с ножом в руке и смотрел, казалось, прямо на меня. Неужели слышал, как я тут барахтаюсь и скрежещу когтями? И глаз в щелке заметил?
Все, не гляжу! Нет меня. Вам почудилось, благородный кавалер.
Шаги все ближе…
— Кошка! — прогремело над головой.
Верно, благородный кавалер. Просто бродячая кошка, которая жмется к человеческому жилью. Вы же не станете вскрывать тройную раму, чтобы подпортить шкурку безобидному животному?
И как он только умудрился разглядеть черную кошку в черной ночи сквозь толстый слой изморози…
Мгновение томительной тишины — и шаги стали удаляться.
Я отважилась снова заглянуть в комнату. Льет стоял спиной. А старуха…
Она сложила пальцы щепотью, поднесла ко рту и дунула. Клянусь, в руке у нее ничего не было! Но в воздух сорвалась черная взвесь и тончайшей струйкой потекла к окну.
Я невольно пригнула голову.
Тяжелая рама содрогнулась, сверху посыпалось крошево мерзлого снега.
Не помня себя, я сиганула прямо со второго этажа в самый большой сугроб. Меня завалило, но я подпрыгнула — кузнечик, а не кошка! — и понеслась прочь, не жалея лап.
Не помню, когда в последний раз так быстро бегала и с такой скоростью взбиралась на балкон своего мезонина.
Тут бы в самый раз выдохнуть и расслабиться.
Однако все пошло наперекосяк.
Я оборачивалась с шести лет, и у меня всегда — всегда! — получалось. С первого раза. Без заминок и осечек.
А сейчас — нет.
Небыль отказалась явить себя. Не приняла, не впустила, не откликнулась на зов. Не отдала мне меня — рослую белокурую девушку в свадебном костюме крестьянки из северных областей Ригонии.
Я даже в дом попасть не могла. Не лапой же за ручку браться!